Сильвия посмотрела Оливеру в глаза, он выдержал ее взгляд. Она спросила:
— Зачем ты мне рассказываешь все эти бредни?
— Жалко мне этого психа, — ответил Оливер.
— Почему тебе его жалко?
— Трудно ему в атом мире.
— Почему ты так решил?
— Когда он идет к своей девчонке, она требует, чтобы он вел ее в концерт, в театр, в ресторан, она любит вкусно поесть и приятно провести время…
— Ну и что? — спросила Сильвия.
— Но он-то хочет заниматься любовью. А она говорит: «Что ты меня сразу тащишь в постель, неужели я только на это и годна?..»
Сильвия молча встала и собрала посуду.
— У вас с отцом тоже так? — спросил Оливер.
— Иди-ка к себе в комнату и садись за уроки.
— Ладно, — сказал Оливер и, уже стоя в дверях, прибавил: — Я был в домике с девчонкой…
17 августа, 21 час
КАБИНЕТ ЭПШТЕЙНА В РЕДАКЦИИ «МИТТАГБЛАТТА». ЗАСЕДАНИЕ РЕДКОЛЛЕГИИ
— Что нового на политической арене? — спросил Эпштейн.
Хойссер, заведующий внешнеполитическим отделом, Ответил:
— Ничего. Завтра в Париже продолжатся переговоры между американцами и северовьетнамцами. По-моему, туда надо кого-нибудь послать. Ведь в Париже у нас еще не было своего корреспондента.
— Нет, — сказал Эпштейн. — Никого мы туда посылать не будем. Сообщения информационных агентств вполне надежны. Переговоры ведутся при закрытых дверях. Журналистам за них не проникнуть.
— И все же мне кажется, — возразил Хойссер, что кому-нибудь надо поехать в Париж. Каждая уважающая себя газета имеет в Париже собственного корреспондента.
— Хватит, — отрезал Эпштейн. — Я уже сказал, в Париж мы никого посылать не будем. Снеситесь с ЮПИ. Что еще?
— Во Вьетнаме без перемен.
Кремер, заведующий отделом культуры, сказал:
— Сегодня я случайно разговорился по телефону с одним издательским редактором в Праге — его фамилия Гайек. Там в ближайшее время ожидаются события. В коммунистической партии…
— Ну и что? — спросил Эпштейн.
— Предлагаю послать кого-нибудь в Прагу.
— Поддерживайте связь с этим Гайеком. Если в Праге действительно что-то произойдет, мы еще успеем послать туда своего человека.
— Но я полагаю, — возразил Кремер, — что мы должны направить туда нашего сотрудника как можно скорее — завтра или послезавтра.
— Я не намерен попусту тратить деньги, — заявил Эпштейн.
— Если в Праге станет жарко, они могут закрыть границы, не дать виз… — настаивал Кремер.
— Не теряйте связи с вашим Гайеком. Что еще?
Хойссер заметил, как бы между прочим:
— Берлин, Франкфурт и Бонн. Там у нас тоже никого нет.