— У меня такой принцип: дело есть дело, а джин есть джин, — сказал Вилли Кауц.
— Для меня что-то уж очень мудрено, но…
— Это форма самозащиты. Если я буду с вами на «ты», то не смогу с выгодой для себя вести дела. Вам понятно?
— Нет. Но это не беда.
— О’кей, — сказал Кауц. — Тогда продолжим разговор. Значит, вы твердо решили развязаться с магазином?
— Стой-ка, меня вдруг осенило. Ведь ты женат?
— Конечно.
— Давно?
— Лет двадцать пять или около этого.
— У тебя есть жена?
— Вот так вопрос!
— У тебя есть дочь?
— У меня три дочери и два сына.
— Значит, у тебя есть дочь.
— Ясное дело.
— Ей шестнадцать?
— Может быть. Я точно не знаю, сколько лет моим детям.
— Твою дочь зовут Рут?
— За их имена я не в ответе.
— Так ведь Рут от тебя сбежала.
— Откуда вы знаете?
— Сегодня в двенадцать часов я случайно слышал объявление по радио.
— Что вы слышали?
— А вот что: семнадцатого августа — то есть позавчера — во второй половине дня ушла и не вернулась домой шестнадцатилетняя Рут Кауц.
— Да, да, это так.
— И ты даже не подозреваешь, куда она могла деться?
— Пока что нет. Но почему вас интересует моя сбежавшая дочь?
— Я человек отзывчивый. Ведь ты, наверно, ужасно переживаешь.
— Я — нет. Жена. Я этого не принимаю так близко к сердцу.
— А куда она пошла? Выскочила на минутку за сигаретами?
— Нет. Рут собиралась пойти купаться. В школе у нее в тот день не было занятий, и после обеда она решила искупаться.
— И не вернулась?
— Так вы же слышали по радио.
— А вдруг с ней случилось несчастье?
— Возможно, но жизнь продолжается, и я должен заниматься делами. На то у нас, в конце концов, есть полиция.
— На что у нас есть полиция?
— На то, чтобы искать сбежавших детей.
— Но ведь Рут могла утонуть!
— Не исключено.
— Куда она пошла купаться?
— Она что-то говорила про своего школьного товарища. У него-де есть лодка…
— По-моему, это ужасно.
— У вас есть дети?
— В том-то и дело, что нет. Потому я так и переживаю за чужих детей.
— Рут удирает не в первый раз.
— Ах, вот почему…
— Что «почему»?
— Ты не слишком беспокоишься!
— Она у нас молодая, да ранняя. Если ей вдруг взбредет в голову, она ни с того ни с сего может махнуть в Женеву, автостопом. Там живут родители жены. Может, ей не повезло и она не успела за день добраться до Женевы.
— Но по радио это прозвучало совсем не так.
— А как?
— Трудно сказать. Во всяком случае, я понял…
— Что вы поняли?
— Видишь ли, когда речь идет о детях — тут я особенно впечатлителен…
— Хотя своих у вас нет.
— Именно поэтому. Клара бездетна — вот какая история. Я давно хотел усыновить ребенка — одного или двоих… Но теперь, когда Клара… А что говорит твоя жена?
— Она вроде вас. Места себе не находит — ни днем ни ночью. Ест себя поедом. Считает, что во всем виновата она.
— А почему?
— Ладно уж, вам я, так и быть, скажу. Рут у нас самая младшая. Собственно говоря, еще один ребенок нам был ни к чему. Жилось тогда нелегко. И моя жена — на нее, знаете ли, иногда находит дурь, — так вот, моя жена в первые месяцы беременности ворчала, кляла судьбу, хотела вытравить плод и бегала по всяким бабкам, но ничего не помогло. Ребенок явился на свет. И надо же — прехорошенькая девочка, красивее всех остальных детей! И теперь, когда с ней что-нибудь неладно, жена казнится: это, мол, все оттого, что она не хотела этого ребенка…
— Какие они сейчас — девчонки этого возраста?