— Вот ведь как, а… Вот ведь как…
— Чуть-чуть можно, — произнес Виталий медицинским тоном. — Давай, Борь, глотни.
Лифман послушно принял стакан и запрокинул голову. Кадык на его шее судорожно дернулся, он закашлялся и вернул стакан Виталию, который ободряюще похлопал его по плечу.
— Крепкий… — сказал Борис, достал из кармана пиджака носовой платок и начал вытирать мокрое лицо. — Я… я так виноват перед ней. Я неправильно… я не смог тогда… — он поднял голову и тускло посмотрел на Олега, — не смог… было так страшно, так… противно… я не смог…
Олег, чуть покраснев, отвернулся.
— Она там… она как ребенок… так восхищалась… а я… — Борис прижал скомканный платок к губам и замолчал. Жора отошел к окну и принялся ковырять ногтем приклеенную газету.
— Я бы, наверное, тоже выпила, — негромко произнесла Ольга, глядя на незажженную сигарету, и Петр обрадованно вздернул голову.
— Да, да… Такие вещи на трезвый…
— Нет уж! — неожиданно рявкнул Олег со своей стремянки. — Только на трезвый, а потом уж бутылки! Я прекрасно знаю, что будет — все перепьются и начнут рыдать друг у друга на плече, а кто-нибудь обязательно сцепится — и я даже знаю, кто и с кем! Мы не пить сюда приехали! Не предаваться ностальгии, ясно?! И так, небось, все в течение этих двух недель неоднократно и помногу! Я не прав?! Ну, скажите, я не прав?!
Никто не стал ему возражать — то ли потому, что он был действительно прав, то ли просто было неохота. Виталий вернулся к столу и завинтил крышку бутылки, потом сел на свое место и вытянул ноги.
— Мне расскажут или нет, что происходит?! — вдруг взвизгнула Кристина, вскакивая со стула. — Что вы все ходите вокруг да около?! Что это было — сон или что?! У меня вся жизнь наперекосяк пошла из-за этого! Я вообще не хочу жить в этой жизни! Меня теперь от нее тошнит! Я была звездой и это было так реально… а тут я всего-навсего преподаю пение в дебильной школе малолетним дебилам и замужем за дебилом, который с утра до ночи слушает свой жуткий блатняк, и сын мой такой же дебил, как и он! Никаких возможностей, никакого выхода! У меня конченная жизнь! Да еще и Танька теперь постоянно в голову лезет! Я столько лет про нее не вспоминала… да, я свалила на нее свое воровство, да, по моей вине ее выжили из школы, но я тогда была всего лишь ребенком, это было так давно… а теперь как заново… будто вчера! Сколько я еще выдержу?! Думаете, Светка просто так сорвалась?! Это все из-за этого проклятого сна! Если вы…
— Думаешь, тут одной тебе плохо?! — взвился Петр. — Думаешь, только с тобой такое сделали?! Подумаешь, не звезда она!.. Тоже мне, несчастье! Да у меня там семья была, сын был, мы на рыбалку… А тут ничего у меня нет! Жена ушла, Андрюшка совсем младенчиком помер… да еще теперь и парень этот, которого я сбил… каждую ночь, каждую ночь…
— Перестаньте орать! — зло крикнул Олег сверху. — Здесь у всех несчастья, но если мы сейчас начнем в них ковыряться, только хуже будет!..
— Много ты понимаешь, психолог ты хренов! — ощетинилась Ольга и сжала пальцы, сломав сигарету, потом швырнула ее на пол.
— Заткнись!..
— Сам заткнись!
— Е!.. — сказал Жора и уткнулся лбом в оклеенное газетой стекло, слушая поднявшийся за спиной бедлам. Виталий встал, подошел к выключателю, нажал на него, и ругающихся накрыл полумрак, после яркого света показавшийся особенно резким и внезапным. Ругань мгновенно стихла, и кто-то испуганно ойкнул. Тогда Виталий включил свет и раздраженно посмотрел на взъерошенных собеседников.
— Вы взрослые люди или стая ворон?! Что вы орете?! Гляжу, никто не изменился, вообще. Сядьте и заткнитесь, вашу мать!.. Иначе совсем свихнетесь! Хотите Светкиной дорогой пойти?! Вы еще не осознали, граждане бывшие покойники, насколько рваной теперь стала ваша психика?! От взаимных воплей никому не полегчает! Хуже станет — это да!
— Я просто хочу, чтобы мне объяснили! — капризно сказала Кристина, оседая на стул, и Виталий взглянул на нее так, словно впервые увидел.
— Кстати, ты, краля. Почему ты пришла именно к Боре? Почему не к Жорке?
— А почему я должна была идти именно к Жорке? — Кристина непонимающе раскрыла глаза. — Вершининых в Волжанске знаешь сколько?! А Лифман, да еще и ювелир…
— Но ведь Жорка был самой четкой зацепкой, — удивился Олег. — Он же нам прямым текстом сказал, где и кем работает его мать.
Кристина сердито дернула плечиком.
— Я там помню, что ли?! Ну, что-то там профессор какой-то… Да не помню я! Ювелир — другое дело, да еще и фамилия редкая…