Дверь с большой траурной цифрой шесть была приоткрыта на пол-ладони, чуть заметно покачиваясь от сквозняка.
Виталий протянул правую руку и осторожно толкнул дверь своими искусственными пальцами. Та качнулась вперед с легким, едва слышным скрипом. Он бесшумно перешагнул порог, притворил за собой дверь и сделал несколько шагов по пустой прихожей. В квартире было очень тихо, лишь где-то монотонно шлепали о раковину капли воды из подтекающего крана. В пустой гостиной над распахнутой форточкой вздувались и опадали старые застиранные шторы, бренча кольцами клипс о железный, чуть покосившийся карниз. Нехорошо прищурившись, Воробьев отвернулся от них. Чувства опасности не появлялось, но было другое, очень знакомое чувство — немногим лучше. Он уже понял, что квартира пуста. Вернее, что живых в ней нет.
Эльвиру он нашел в спальне. Она лежала, свернувшись, на боку возле своего собранного чемодана, подогнув длинные ноги в темно-красных брюках к животу. Возле вытянутой руки на ковре валялась косметичка с рассыпавшимся содержимым, указательный палец почти казался золотистого футлярчика с помадой, точно Эльвира пыталась подтолкнуть его ногтем. Густые, спутанные волосы закрывали лицо, и из-под них по светлому ковру с пугающей медлительностью расползалось темно-красное пятно. Из затылка торчала деревянная, чуть обугленная с краю рукоять широкого кухонного ножа, всаженного одним сильным ударом.
— Твою мать!.. — холодным шепотом произнес Виталий, развернулся и быстро вышел из спальни. Возле ванной остановился, глядя на пробивавшуюся из-под двери полоску света, потом сунул руку в карман, приподнял плечо и сквозь кожу куртки схватился за ручку и потянул дверь на себя, после чего болезненно сморщился.
Мулатка лежала в наполненной ванне головой вниз, и ее длинные курчавые волосы лениво извивались в розоватой воде, среди остатков пенных хлопьев, словно странные водоросли. Судорожно вытянутые ноги свисали с бортика, на одной болтался шлепанец, зацепившийся за большой палец. Короткий шелковый халатик, разрисованный сюрреалистическими узорами, сильно задрался, обнажив ярко-розовые кружевные трусики. В ванной пахло кровью и лавандой. Закусив губу, Виталий быстро шагнул вперед и окунул палец в воду. Та была ледяной.
Выходя из квартиры, он осторожно прикрыл за собой дверь, после чего бросился вниз по ступенькам, и, уже сбегая на первый этаж, услышал чей-то крик, визг шин по асфальту и знакомый возмущенный рев двигателя своей машины.
Алина, стоя возле подъезда, сердито посмотрела на отъезжавшую «шестерку», мимо которой нетерпеливо продвигался, урча, микроавтобус, потом сунула руку в карман пальто, звеня мелочью. Ей хотелось подняться, и она с трудом заставила себя стоять на месте, ограничившись лишь внимательным разглядыванием окон.
Из подъезда торопливо вышел человек в сером плаще, и она, рассеянно мазнув взглядом по его лицу, снова уставилась на окна второго этажа. Но ее взгляд тут же метнулся обратно, точно собака, которую резко дернули за поводок, и в этот момент человек повернул голову — очень медленно — и их глаза встретились.
Гомонящий двор вокруг раскололся и ссыпался в никуда — осталось только это испуганное лицо, бледные от ужаса глаза, дрожащий приоткрытый тонкогубый рот. На мгновение лицо стало огромным, потом отступило назад, вместо испуга подернувшись профессиональным удивлением, и по обеим сторонам от него проявились раздвинутые бледно-зеленые занавески. Они качнулись и сомкнулись, спрятав это лицо, намертво выжженное в памяти за короткие минуты кошмарной полуяви.
— Шестая очнулась! Какого хрена она очнулась?!
Ее рука вынырнула из кармана, и по асфальту с веселым звоном разлетелись монеты, кружась и подскакивая. Мужчина, как-то смешно всхрипнув, нелепо дернулся в сторону, мотнув головой, словно подзывая кого-то, и в тот же момент она молча прыгнула на него, словно кошка, вцепившись скрюченными пальцами ему в лицо и в шею и раздирая кожу ногтями. Заорав от боли, он отчаянным рывком отбросил ее, потом, не примериваясь, ударил кулаком в лицо. Удар отшвырнул Алину назад, и она упала, сильно ударившись затылком о скамейку и услышав испуганный женский вскрик. Несколько секунд она ошеломленно смотрела на опрокинутое и кажущееся очень низким пасмурное небо, рассеченное покачивающейся от ветра веткой акации, на которой трепетали несколько желтых овальных листьев, потом перевернулась и, уцепившись за скамейку, поднялась, пошатываясь и тупо мотая головой. Человек в сером плаще уже добежал до стоявшего неподалеку бежевого «фоксика» и рванул на себя дверцу. Алина качнулась в его сторону, но тут же поняла, что не просто не успеет добежать, а попросту и бежать-то толком не сможет. Ее пальцы скользнули в карман и сжали ключи от «лендровера». Она метнула короткий отчаянный взгляд туда, где остался Олег, но по дворовой дороге медленно и величественно катил микроавтобус, занимая собой все свободное пространство.