- Я не понимаю. Ты всеми способами добивалась того, о чем я тебя же сейчас умоляю. Тогда вспомни о пророчестве...
Ника, вздрогнула. Вот! Опять это пророчество. Можно было бы порасспросить его об этом, но не здесь и не сейчас, когда все первые Матери Мензоберранзана подслушивают что делается в ее спальне. Жизненно важно было, чтобы он хотя бы постонал.
Внезапно у нее мелькнула шальная мысль, смутившая ее саму и, удивляясь ей, Ника только покачала головой. Нет, она не сможет… Но, что она теряет, черт побери?! Завтра ее уже здесь не будет. И на нее вдруг напал кураж. Может, виной тому было крепкое эльфийское вино, а может быть уверенность в том, что теперь она обладательница совершенной фигуры, а сознание своей красоты пьянило сильнее всякого вина.
Собравшись с духом и держась настороже, Ника подсела к, дернувшемуся навстречу, лорду и легонько провела ладонью по его груди и впалому животу, чувствуя, как его тело вздрагивает, а мышцы напрягаются, как у норовистого коня, которого пытаются объездить. Тело эльфа ничем не отличалось от человеческого и выдавало его точно так же, как тело смертного мужчины.
Она приблизила губы к губам Доргана. Он тут же рванулся к ней, но Ника, тихо рассмеявшись, отстранилась, дразня его. Какое-то время они смотрели друг на друга. В его глазах бушевало неистовство и желание, тяжело дыша, он облизал пересохшие губы.
Тогда, взобравшись на постель, Ника встала в ногах, возвышаясь над лежащим эльфом. Он неотступно наблюдал за нею, ловя каждое движение. Стараясь не смотреть на него, чуть улыбаясь уголками рта, сосредоточилась на том, что делает. Вот сейчас она, дернув шнуровку, не спеша, как будто нехотя спускала лиф платья, медленно оглаживая плечи, плавно разворачиваясь к нему.
Не то, что бы Ника была искушена в любовных играх, у нее был небогатый, скорее несчастливый опыт, сводившийся к поцелуям с Женей и тому единственному разу, когда они вкусили запретного плода, больше из любопытства, чем по взаимному влечению. И тот один-единственный раз не произвел на нее впечатления. Какая-то сплошная гинекология и физиология. После этого, она старательно избегала близости, отговариваясь то подготовкой к экзаменам, то критическими днями, то боязнью забеременеть, словом причин у нее находилось предостаточно. И Жене оставалось только терпеливо ждать.
Сейчас в Нике проснулось озорство и азарт: парень, которого не смогли покорить пытки, ломался на глазах от невинных ласк и созерцания того, как предлагала ему себя нежеланная до сей минуты, женщина.
Беспомощно лежа меж ее расставленных ног, едва переводя дыхание, не смея шевельнуться, он не сводил с нее алчного взгляда голодного хищника, сидящего на привязи и наблюдавшего за такой близкой, но недосягаемой добычей.
Ника как умела, повторяла движения стриптизерш, стараясь, чтобы они были плавны и полны чувственного соблазна, но выходило как-то неловко. Ее смущало, слишком уж очевидное доказательство мужской силы единственного зрителя. Поэтому она быстро сбросила лиф платья ему на живот, но он тут же скинул его с себя одним движением, каким-то дьявольским чутьем поняв, что именно смущает ее, и вовсе не собираясь облегчать ей задачу. Тогда закрыв глаза, она стиснула свои груди, чуть приподняв их, и вздрогнула от испугавшего ее глухого стона, рванувшегося к ней эльфа. Не дрогнув, приказывая себе стоять насмерть, Ника, не открывая глаз, заставиляла себя действовать дальше.
Повернувшись боком, она начала медленно стягивать юбку, спуская ее с бедер все ниже и ниже. Эльф застонал, дергая и выворачивая руки из стальных оков. Но когда Ника, переступая через юбку, запуталась в ней, хрипло засмеялся. Она же беспомощно улыбнулась, мучительно стыдясь того, что затеяла и не представляя, как все это теперь закончить.
Дальнейшее ей подсказал сам лорд. Когда оставшись в одной набедренной повязке, она повернулась к нему, то решилась взглянуть ему в лицо. Его страстный, восхищенный взор был настолько красноречив, что смущенная Ника, подняв руки, зачем-то начала вынимать из волос шпильки, которые яркими, вспыхивающими звездами падали к ее ногам. Не удерживаемые больше ничем волосы светлым водопадом обрушились на ее плечи, грудь, спину. Кое-как собрав их, Ника приподняла их на затылке, позволяя Доргану любоваться плавными линиями гибкого тела, и медленно опустилась на корточки. С болезненным воплем рванулся он к ней и Ника не на шутку встревожилась о целостности удерживавших его стальных оков. Лорд сделал было попытку обхватить ее ногами, сжать, удержать, но Ника опередила его, сев ему на колени и наклонилась так, что ее грудь коснулась его живота. Эльф бесновался и Ника, желая утихомирить его, слегка поцеловала его в шею. Он замер, а она легонько целуя, опускалась все ниже. Сдержанные стоны пленника становились громче, мучительнее и у Ники от них мороз пробегал по коже. Вдруг он с протяжным воплем, резко выгнулся, натянувшись как струна и содрогаясь, окропил ее грудь горячим семенем, и, задыхаясь, обмяк, повиснув в своих оковах. А Ника, сев в кровати, схватила юбку, прижав ее к влажной груди. Тяжело дыша, эльф наблюдал за нею, прикрыв глаза.