Только вот, это не сон, и Ника в полном рассудке, чтобы ясно понимать это. Но почему три, а не десять дней, почему не год? Что дадут эти три дня той, что устроила идиотскую подмену телами? Утешало одно: неведомая хозяйка велела через нелепого гуманоида обращаться с ее телом бережно, а значит ее, Никиной жизни, ничто не угрожает и обратный обмен телами обязательно состоится. Ведь нельзя же вот так разбрасываться таким роскошным телом направо и налево. Но почему все-таки три дня? И почему именно она, Ника? Вот уж, на чью плоть точно никто не позарился бы. Но ведь позарился. С сомнением и растущим чувством тревоги Ника посмотрела на непонятное крохотное существо, взирающее на нее с почтением. Где-то в глубинах дома прогудел гонг, заставив вздрогнуть.
- Пришло время собираться на совет Матерей Первых Домов, - торжественно объявила тонким голоском Никина галлюцинация.
- С-совет? - перепугалась Ника, поняв, что вместе с красивой фигурой ей перепали и проблемы его хозяйки, и попыталась отвертеться. - А я-то тут причем?
- Вы - Фиселла, Мать Первого Дома Де Наль в Мензоберранзане. Вы владычица подчиняющаяся лишь Великой Жрице богини Ллос. Вы просто обязаны присутствовать на Совете Матерей, который не сможет состояться без вас! - С непреклонной решимостью вещал кроха.
- Да я ничего здесь не знаю, что я могу решать на этом Совете? Кстати, где я вообще нахожусь? Как мне себя вести? Что говорить? Меня сразу расколют, едва я открою рот, и обвинят, бог знает в чем. Что мне тогда делать? - и Ника в отчаянии схватилась за голову.
- Может, я все-таки сплю, а? - с надеждой посмотрела она на кроху, и когда тот покачал головой, жалобно спросила: - Может мне сразу открыться этому родительскому совету или как там его...
- Не стоит делать этого, смертная. Тебя тут же отдадут в жертву Ллос, и ты никогда больше не увидишь своего дома. На совете Первых Домов Мензоберранзана тебе не придется ничего говорить, просто соглашайся со всем, что ты услышишь, - кроха говорил с такой уверенностью, что перепуганная, сбитая с толку Ника начала приобретать хоть какую-то почву под ногами.
- То есть я смогу просто молча отсидеться?
- Разумеется.
- Как тебя зовут, наперсточек?
- Мое имя Клопси, смертная, - важно выпрямился кроха, выпятив грудь. - Так называла меня моя владычица. Называй так и ты.
- Отлично, Клопси, - улыбнулась Ника. - Ты пойдешь со мной.
- Нет, нет... это невозможно, - перепугался кроха, растеряв всю свою важность. Его серое личико побелело. - Если меня обнаружат, то казнят. Пощадите бедного Клопси! – заломил он в мольбе тонкие ручки.
- Не бойся. Я тебя спрячу, и если ты не будешь трястись от страха, а посидишь тихонечко, тебя не обнаружат. И потом... я сама боюсь, а в вдвоем это все-таки делать веселей.
Высокие двустворчатые двери бесшумно открылись, и в покои вошли две красивые женщины в темно-синих одеждах, похожих на монашеские балахоны. Но, когда они распахивались, под ними были видны бледно-голубые платья, облегающие изящные фигуры. Их затейливо заплетенные и перевитые волосы были уложены в замысловатые прически. Обе поклонились Нике и, молча, принялись за дело.
Одна из них вынула из сундука одежды и раскладывала их на постели. Другая подвела Нику к туалетному столику, усадила и, взяв щетку, занялась ее прической. Ника терпеливо сносила долгую изнуряющую возню со своими волосами, которые расчесывали, заплетали, переплетали, укладывали до тех пор, пока ее голову не украсила причудливая башня, скрепленная серебряными шпильками и подпертая алмазной диадемой, рассыпающей сияющие сполохи при малейшем повороте головы. С сомнением, смотрела себя Ника в зеркале: пусть она владычица какого-то там дома, но обязательно одевать на совет подобные побрякушки, в которых впору красоваться на балу или королевском приеме. С другой стороны, может, у них, в этом Мензор... словом может у них принято так являться на деловой прием.
Теперь подошло время второй служанки, и она подступила к Нике с роскошными до безобразия одеждами. Тело сковало жесткое от сплошной серебряной вышивки платье. Поверх него накинули темно-синий балахон вышитый, опять же серебром. Ника с любопытством оглядела свой "деловой костюм", неуклюже поворачиваясь в нем как будто в латах. А тем временем служанки с поклоном пригласили ее следовать за ними. Как только они повернулись к ней спиной, открывая тяжелые створки высоких дверей, Ника быстро наклонилась, подхватила Клопси и спрятала руку с ним в складках балахона. И пока следовала за служанками длинным извилистым коридором, через анфилады арок, поддерживаемых едва подсвеченными колоннами, все сомневалась, будет ли от пыхтящего в ее кулаке и задыхающегося в складках жесткой парчи крохи, какой-нибудь толк. В конце концов, не придумав ничего лучше, она сунула его за низкий вырез корсажа.