Клопси, в азарте, чуть ли не вываливаясь из-за корсажа Ники, первый заметил ее состояние по той мелкой дрожи, что обычно предвещает начало истерики. Он вылез из-за корсажа и, цепляясь за ее платье, перебрался на широкое каменное перила ложа.
- Моя владычица? - позвал он, испуганно глядя на нее своими глазищами.
- Поговори со мной, Клопси, - преодолевая дурноту, прошептала она.
Не обращая внимания на визг рассекаемого пополам гоблина, Клопси с тревогой смотрел в остановившиеся, остекленевшие глаза Ники.
- О чем, моя владычица? - заикаясь, спросил он.
- О... своем доме... откуда ты...
- Я не помню своего дома, моя госпожа, - покачал он головой в несуразном колпаке. - Я не знаю его. Я всегда жил в Мензоберранзане.
- Но ты... не из Подземья?
- Нет... кажется, - задумчиво ответил Клопси, - здесь больше нет таких, как я.
- Я... я расскажу тебе о Поверхности и ты, может быть, что-нибудь вспомнишь.
- Вам не нравится бой молодых эльфов, госпожа? - раздался позади нее вкрадчивый голос. - Право, некоторые из них подают неплохие надежды. Вы не находите?
Ника обернулась. С верхней ступени скамьи к ней склонилась Тирелла, впившаяся в нее взглядом своих узких змеиных глаз.
- Мне надоела эта бойня, - процедила сквозь зубы Ника. - Думаю, Ллос заслуживает более умных и искусных поединков.
- О! Ждать осталось недолго, владычица, - пообещала Тирелла, величественно выпрямившись на своем месте.
Отвернувшись от нее к Клопси, Ника тихонько начала рассказывать ему о солнце, облаках плывущих по бездонно голубому небу; о ветре, колышущем травы и приносящий капли дождя; о высоких деревьях с зелеными пышными кронами; нежных цветах и сочных плодах, напоенных солнцем; о реках, заключенных в причудливо извилистые русла, что несут прохладные воды к безбрежному соленому океану. Клопси заворожено слушал, не замечая ликующих криков упивавшихся победой дроу. Они словно отгородились светлым миражом, от темного, кровавого ужаса.
- О, да, да, - прошептал кроха, закрывая глаза. - Я помню то место, о котором вы мне рассказываете. Я его будто вижу, но очень смутно. Ах, моя владычица, боюсь, что только я один уцелел из всего моего народа.
Разбуженные Никой воспоминания о далекой родине причинили Клопси боль. Из-под прикрытых глаз по щекам покатилась слеза. Ника кончиком пальца погладила его по понуренным голове и плечикам, и оба вздрогнули от дружных воплей, раздавшихся позади них. Это кланы приветствовали своих оружейников, вышедших на арену. То были представители Дома За Кеш и Об Убель, как назвал их Клопси. Оружейник За Кеш в коричневых одеждах, подняв с лица серебряную маску, с ненавистью наблюдал за своим соперником в одеждах темно синих цветов, что выехал на арену на ящере, чем вызвал бурный восторг не только приверженцев своего Дома, но и остальных зрителей. Соскользнув со своего монстра, оружейник Об Убель, положил трезубец, которым был вооружен, на плечо и преклонил колени перед статуей паука. И когда тоже самое сделал его противник, положив меч на плечо и встав на колени, Об Убель вскочил на ноги и бросился к своему ящеру. Воин За Кеш сразу же рванулся за ним, но был остановлен, наступающей на него голодной рептилией. Весь поединок оружейник За Кеш убегал, а воин Об Убель пытался догнать его и подцепить своим трезубцем.
В конце концов измученный бесконечным метанием по арене и бегом в доспехах оружейник За Кеш применил магию, что было недопустимо, по правилам поединка. Кстати, по словам Клопси, это был единственный запрет, в поединках оружейников. Нарушителя взяли под стражу. И тут, одурманенный магией голодный ящер, повернувшись к своему седоку, одним махом откусил ему ногу. Под рев трибун, оружейник За Кеш отрубил ящеру голову. А дроу Дома Об Убель унесли с поля своего несчастного, истекающего кровью военачальника.
Следующими вышли на арену оружейники Домов Си Нафай и Ска Тисс. Отдав положенные почести монументу паучьего божества, воин в черных одеждах, принадлежащих Дому Си Нафай, быстро вскочил на взявшийся откуда-то диск и, описав на нем круг, ударил мечом плашмя соперника в серых одеждах Дома Ска Тисс, попытавшись сбить его с ног. Тот ловко отпрыгнул в сторону и метнулся к диску. Оружейник Си Нафай послал диск вверх, но было поздно, воин Ска Тисс оказался более расторопным. Сумев уцепиться за край поднимающегося над землей диска, он повис над ареной. От тяжести двух тел диск замедлил подъем, Ска Тисс влез на диск и теперь все оживленно наблюдали, как на его небольшом пятачке теснят друг друга два оружейника, пытаясь удержаться и столкнуть один другого вниз. Парящие на дисках зрители, опускаясь, стали кружить над поединщиками, к досаде тех, кто наблюдал за схваткой снизу. В конце концов, Ска Тисс удалось сбросить владельца диска вниз и когда он рухнул на камни арены, Ника, ахнув, прижала ладони ко рту.