- Ты очень красива... Не останавливайся... – убирая с ее плеча за спину пряди волос, оголяя и чувственно гладя ее грудь. - Отныне я - твой муж, помни это. Я знаю, что ты еще не склонна доверять мне, но все же скажи... кто ты?
Ника остановилась и, резко выпрямившись, сделала попытку соскочить с него. Но руки и бедра Доргана держали крепко, хотя Ника рванулась изо всей силы, пытаясь высвободиться из его хватки. И тут Дорган закричал, выгнувшись так, что сам сбросил ее с себя. Его разрядка была настолько мощной, что больше походила на агонию. Он, задыхался, сотрясаясь всем телом. Но, даже будучи в подобном состоянии, удерживал Нику возле себя, чуть не вывихнув ей руку. Потом повернувшись, навалился на нее сверху, придавил к постели и затих. Было, похоже, что дроу впал в беспамятство. Прерывистое дыхание эльфа постепенно успокаивалось. Ника пошевелилась и Дорган, чуть подвинувшись, глухо попросил:
- Скажи мне свое имя.
Ника повернулась к нему, взглянув ему в лицо.
- Еще на Совете я понял, что ты не Фиселла... Я не выдал тебя до сих пор и неужели выдам сейчас? Но я не хочу называть тебя ненавистным именем. Как мне звать тебя ?
- Ника.
Он приподнялся и, передвинувшись, лег рядом. Какое-то время оба лежали молча, голова к голове. Их волосы, рассыпавшиеся по темному шелку подушек, перемешались.
- Ника, - медленно проговорил он, с блаженной улыбкой вслушиваясь в звучание незнакомого слова. - Очень красивое имя. Оно, что-то должно означать?
- Насколько мне известно — победа...
- Охотно верю. Ты сумела победить меня и я безоговорочно принял поражение от тебя.
- Я человек, - сама не зная зачем, сказала Ника, ожидая очередной вспышки страстей, но он молчал и после недолгого раздумья, печально произнес:
- Я надолго переживу тебя...
- Мне нужна помощь...
- Я уже помогаю тебе.
- Тогда, зачем ты так поступил со мной?
- Так было нужно. Ты все поймешь потом...
- Потом? Сейчас я отправлюсь к Ллос
- Сейчас ты будешь спать.
- Но...
- Спи, - сказал он
- Не могу, - покачала головой на подушке Ника.
Он улыбнулся, с чувством погладил ее грудь и, приподнявшись на локте, положил теплую узкую ладонь ей на глаза. Последнее, что она услышала, прежде чем погрузиться в глубокий сон, был его шепот: "Спи."
- Госпожа, - коснулись ее плеча, и Ника вынырнула из сна, словно из темного непроницаемого омута. Сознание, чувство, мысли - все вдруг разом вернулись к ней. Она села в постели и огляделась:
- А где… он?
- Здесь никого не было кроме вас.
Ника недоверчиво смотрела на стоящую перед ней с опущенными глазами Вифеллу, сжимающую ладони под широкими рукавами своего балахона.
- Госпожа, нам нужно собираться, иначе своей задержкой вы вызовете гнев богини, - объявила она приглашение на казнь.
Выбравшись из постели, Ника по привычке направилась было к туалетному столику, но остановилась и, отвернувшись от него, подошла к большому зеркалу, резко отдернув с него гобелен. Вифелла с любопытством покосилась на разоренный столик, вокруг которого валялись раскрытые шкатулки, чье высыпавшееся содержимое: пудра и порошки, перемешались с осколками разбитых флаконов. Взглянув в лицо Нике, она поспешно отвела глаза. Беспорядок в покоях, разодранный балахон, как и состояние сестры, она объяснила страшным отчаянием и гневом от бессилия, что-либо изменить, которым та предавалась в минуту отчаяния.
Все, то время, пока Вифелла одевала ее, Фиселла казалась отрешенной, будто в ней шла какая-то борьба, занимавшая сестру настолько, что она даже не осознавала, что, возможно, Нарбондель отсчитывает последние мгновения ее жизни. Вифелла терялась, не зная, что и думать, замечая, как ее сестра, пыталась сдерживать подступившие слезы, но отчего-то была уверена, что она переживает не приближение своего смертного часа на алтаре Ллос, а нечто совсем другое. За все это время, обе не сказали друг другу ни слова. Ника покорно выполняла односложные требования Вифеллы: повернуться или нагнуть голову и, к сожалению, поглощенная своими переживаниями, не заметила что-то похожее на сочувствие, промелькнувшее на лице Вифеллы.
Из троих сестер она, самая младшая, тихая и неприметная. Свои чувства и мысли Вифелла научилась держать при себе, с детства привыкая к тому, что ей так и придется жить в тени своих сестер. Она не обладала волей и страстностью Тиреллы, красотой и цинизмом Фиселлы, но зато умела слушать и подлаживаться к происходящему, говорить и поступать так, как от нее ожидали. Зная своих сестер, она отлично уживалась с ними. Старшую сестру она поддерживала в ее властолюбивых мечтаниях, средней - льстила, зная, что та глупа и малодушна, чтобы желать знать истинное положение вещей. Только вот со злобной и глупой Фиселлой в последнее время что-то случилось. Она выказала характер и обнаружила очарование, которому Вифелла не могла не подастся.