- Он сказал, что твой плевок на мне не заметен, потому что я и так весь в слизи эт'гами и чтобы я не лупил тебя за это.
- Ах ты, Чубака! - засмеялась Ника, глядя на весело скалящегося Вождя.
- Иди ко мне, - в нетерпении протянул к ней руки Дорган.
Только Вождь, вдруг первым поспешил спрыгнуть на диск и, оттерев эльфа, чья одежда лоснилась от подсыхающей слизи и нестерпимо воняла, протянул лапы к Нике, хотя ростом едва доходил ей до плеча.
- Вижу, вы подружились, - ревниво заметил эльф, когда поддерживаемая Вождем Ника, спрыгнула на диск.
- Хоть Вождь и уродец, к этому быстро привыкаешь. Он отличный парень.
Оскалившись, Вождь, что-то прорычал.
- Что он сказал? - Спросила Доргана Ника.
- Он считает, что хоть ты безволоса и страшно непривлекательна, как все дроу, но ты, точно, не одна из нас, - смеясь, перевел Дорган.
Ника покраснела, стыдясь своей бестактности, когда Вождь добродушно, а дроу расслаблено забавлялись ее смущением. Стоя вместе с ними на диске, ничуть не удивляясь и не пугаясь, что летит над землей, Вождь показывал куда и в какой туннель им следует свернуть. Так они добрались до грота, по стенам и сталактитам которого струилась вода, стекая в небольшой водоем, не давая ему иссякнуть, все время пополняя его свежей водой. Дорган на ходу, не дожидаясь, когда диск опустится на землю, спрыгнул и поспешил к воде, сдирая с себя дурно пахнущие заскорузлые от слизи одежды. Когда Ника, сошедшая с диска, тоже направилась было к водоему, Вождь знаками показал ей, что надо собирать уголь для костра и где искать его. Сунув ей в руки грубо выделанную кожаную полость, он занялся костром, высекая кремневыми камнями искры на расстеленную промасленную шкурку. Ника отошла к той стене, на которую указал ей Вождь и, расстелив полог на земле, начала складывать на него уголь. Она покосилась на Вождя, скармливающего новорожденному язычку огня угольную крошку. Судя по прокопченной земле, разбросанным повсюду костям и клочкам шкур, это было излюбленное место стоянки племени Таахарри.
Ника уже завязывала полную угля полость, когда позади послышался плеск и обернулась. Отфыркиваясь, Дорган вынырнул из воды, и теперь стоял, стирая ладонью стекающую с лица воду. Его голову, плечи, гибкую спину облепили длинные пряди волос. Широкий разворот плеч, сильные руки с четко обозначенным рельефом мышц. Из густых мокрых волос выглядывали темные кончики острых эльфийских ушей. Ника как-то отстраненно подумала, что нельзя же вот так, беззастенчиво, пялиться на мужчину, хоть бы и на собственного мужа, но ничего не могла с собой поделать. Она была заворожена его совершенной красотой. А ведь только этим утром, считала его безобразным и отталкивающим. Почувствовав ее взгляд, Дорган повернулся к ней и, не отводя от нее глаз, скользнув в воду, поплыл в ее сторону. Ноги Ники сами понесли ее к водоему и остановились возле кромки воды, куда подплыл Дорган. Поднявшись в воде, он ухватился за прибрежный камень и, исподлобья глядя на нее снизу вверх, стараясь улыбнуться, с тайной надеждой, спросил:
- Может, искупаешься?
Скорее для того, чтобы избежать его зовущего взгляда, чем действительно испытывая желание искупаться, Ника присев, опустила пальцы в воду.
- Холодная, - сообщила она, покачав головой.
Всплеск, и Дорган, подтянувшись на руках, прижался мокрым лбом к ее лбу. Все, также держась на руках, он потянулся к ней, и Ника тотчас ответила на его тихий зовущий поцелуй, становившимся все нетерпеливее и настойчивее. Встав на камень коленом, Дорган мокрой рукой обхватил голову Ники, начиная увлекать ее за собой в воду, пока внезапный рассерженный окрик не остановил его, заставив обоих очнуться. С трудом, переводя дыхание и приходя в себя, Дорган и Ника смотрели на яростно жестикулирующего Вождя. Подойдя к ним, гоблин отобрал у Ники полость с углем, оказавшуюся почти в воде. Да ничего ему не будет, он и так, сырой!
- Мы что-нибудь придумаем в эту ночь, - пообещал Дорган и шумно выдохнув, погрузился в холодную воду, уйдя в нее с головой.
К костру начали подтягиваться гоблины племени Таахарри. Последняя группа, вошедшая в грот под радостные вопли и рычание, тащила за собой ободранную тушу какого-то зверя. Когда только они успели его отловить? Быстро и споро разделав добычу на куски, гоблины разложили их печься в раскаленный жар углей. Толкаясь вокруг костра, они, возбужденно рыча и лая, размахивали руками, видимо обсуждая битву в Цветущей долине. Вождь слушал спокойно: у него хватало ума не жалеть о том, чего он не увидел и в чем не смог принять участия. И все же, не смотря на всеобщий радостный подъем от победы и обретенную уверенность в себе, гоблины продолжали держаться подальше от нее. Видимо, только близость Вождя и его покровительство удерживало их, чтобы рыча не замахиваться на нее дубинками и не гнать от огня. А она так устала, что их настроение и отношение к ней уже как-то мало волновали. Даже поджаренное сочное мясо, на которое жадно набросились гоблины, не возбудило в ней аппетита - есть совсем не хотелось. Она заворожено наблюдала за игрой огня, не в силах отвести от него глаз, и только, когда к костру подошел Дорган с мокрой одеждой в руках, в одних кожаных штанах, Ника, очнувшись, взялась ее просушить. Вождь великодушно кинул Доргану шкуру, служившую ему плащом. Разложив простиранную одежду на горячих камнях, Ника и эльф поужинали испеченным мясом после чего, укрывшись плащом Вождя, прислонились к камню и уснули.