Но если эти отвратительные гаденыши рассчитывали взять коротышку измором, то их ожидание пока, не оправдывалось. Рыжебородый не думал сдаваться и, хотя в тяжелых доспехах ему было не сладко, усталости не выказывал, а, напротив, с гортанными воплями то кидался на стаю кровожадных существ,то неутомимо отражал их атаки. Ника с ходу вмешалась в бой, не раздумывая. Она выбрала своей целью ту тварь, что примеривалась прыгнуть на Рыжебородого с боку и, повиснув на нем, сковать его движения. Неожиданно для самой Ники ее камень угодил этому созданию прямо в голову, оглушив и свалив его под ступни остальной стаи. К сожалению, это никак не повлияло на ход схватки. Ее вмешательство, как и появление, попросту не было замечено ни одной из разгоряченных боем сторон.
Сгруппировавшись, твари снова скопом атаковали Рыжебородого коротышку. Надсадно выдохнув: "й-ох", тот крутанул над собой секиру и, опустив, раскроил троим самым прытким нападающим головы, словно гнилые орехи, заставив остальных отступить. Откатившись назад и рассыпавшись вокруг него, они с лютой злобой смотрели на ухмылявшегося врага. Он же, подняв над собой секиру и потрясая ею, издал воинственный вопль, гулким эхом прокатившимся по всей пещере. Гуманоиды, мерзость такая, шарахнулись было, но не отступили. Примерившись, Ника с силой швырнула камень в того, кто находился к ней ближе всех. Получив камнем по голове, тварь, не издав ни звука, свалилась, будто подкошенная. Стоявший рядом с ним удивленно пискнул и посмотрел в сторону Ники. Его реакция удивила ее: он ликующе взвизгнул, в восторге прыгая на месте. Все, в том числе и рыжебородый воин, повернулись и воззрились на парящий над землей диск. Прыгая от нетерпения, с горящими от восторга глазками, твари тыкали пальцами с длинными когтями и махали в сторону Рыжебородого, указывая ей на него. Он же, заметив Нику, брезгливо сплюнул, прорычав презрительно: "дроу", что прозвучало, как ругательство, и приготовился к бою.
Пожав плечами, Ника наклонилась, набрала камней и довольно метко обстреляла зубастых попрыгунчиков, наблюдая с мстительным удовольствием, как они, недоуменно оборачиваясь на нее, пятятся к узкой норе выхода. Рыжебородый тоже ничего не понял, но, бросив на нее настороженный взгляд, быстренько воспользовался ситуацией и, оттолкнувшись от сталагмита, пошел лупить своей секирой забегавшую, словно застигнутые светом тараканы, зубастую мелочь. И вот когда было покончено с теми из них, кто не успел вовремя нырнуть в нору узкого хода, Рыжебородый развернулся к Нике и с воинственным кличем кинулся на нее, взяв секиру на перевес. Немного растерявшись от столь своеобразно высказанной благодарности, Ника, тем не менее, сумела увернуться от разошедшегося Рыжебородого. Так они и развлекались: коротышка, занеся над головой секиру, гонялся за ней по пещере с яростными воплями, а Ника ускользала от него на своем диске, то поднимаясь вверх, то опускаясь и на безопасном расстоянии, пытаясь жестами объяснить упрямцу, что она друг. Но коротышка упорно не желал ничего знать, и тогда, не удержавшись, Ника кинула в него небольшой камушек. Тот звякнул по его шлему так, что Ника рассмеялась, смотря на изумленно забавную мину Рыжебородого.
- Дроу? - Вдруг удивился коротышка, останавливаясь и недоверчиво разглядывая ее.
- Не-а, - покачала головой Ника, держась от него подальше.
- У-у, - с сомнением протянул рыжебородый и положил секиру на плечо, то ли решив, что настало время переговоров, то ли попросту устав без толку гоняться за ней по пещере.
- Дворф? - спросила в свою очередь Ника.
- Дворф, - подтвердил Рыжий, стукнув себя кулаком в грудь и гордо выпрямившись.
- Здорово!
- Зодо, не дроу...
Ника прыснула, поняв, что дворф принял возглас "здорово" за ее имя, тут же забавно переиначив его. Отдуваясь, он сел на камень, снял шлем и озадачено поскреб макушку. Потом, опершись рукой о колено, начал говорить на непонятном языке, что-то явно внушая Нике, внимательно прислушивавшейся к нему.