- Нет! Никогда Ллос не снизойдет до общения с мужчиной, а если подобное происходит, то только для того, что бы пожрать его! – жестко отрезала Жрица, трясясь от гнева.
- Мне это известно, - быстро перестроившись, кивнула Ника, боясь что эту старую плесень по ее вине вот-вот хватит удар. - Но я не помню, чтобы богиня являлась и к нам, что бы дать то указаниет, которым пренебрег этот ослушник, - замирая от страха, а вдруг богиня все-таки явилась к ним, все же бестрепетно гнула свое Ника. - Я настолько верю в Ллос, что допускаю ее личное вмешательства в битву, которая неминуемо могла быть проиграна, следуй военачальник указанию Совета и тому, что она сама напрямую подсказала правильное решение. Мы, дроу, существуем, дышим, свершаем что-что только во славу Ллос и, разве богиня поступится тем, чтобы хоть какая-то крупица, прибавляющая ей славу, была попусту утеряна, а победа подарена дворфам.
Верховная Жрица насупилась, обдумывая только что услышанное. Ника же в этот момент испытала ни с чем несравнимое облегчение: кажется, она идет пока верным, хоть и зыбким, путем, грозящим оборваться в любой момент и увлечь ее в смертельную ловушку. А ей это надо?
- Мы не можем знать всего наверняка, - сварливо произнесла Верховная Жрица. - Ллос не явила нам доказательства твоих слов.
- Доказательство - его победа! - с пафосом, от которого самой стало смешно, простерла руку к старику Нику. Только бы не заиграться.
- Не слушайте ее! - выкрикнула облаченная в зеленое Мать. - Всем известно, на что она надеется, спасая отступника и предателя! Дорган - ее последний шанс добиться у Ллос милости.
Ника внимательно посмотрела на нее, и та ответила вызывающим взглядом. Зеленые одежды как нельзя шли этой яркой, красивой эльфийке. Ее глаза то и дело отсвечивали красноватым фосфорицирующим огнем, чем она напоминала Нике разъяренную кошку.
- Что эта Зеленая имеет против меня? - шепотом спросила Клопси Ника.
- Ее честолюбие столь велико, что она считает возможным занять твое место, моя владычица.
Верховная Жрица смотрела на Мать Дома де Наль в ожидании ее ответа, но Ника сочла нужным проигнорировать выпад Зеленой выскочки и сказала, указывая не мужчину:
- Может он, все расскажет сам? - вызвав тем явное замешательство и смятение Совета.
Клопси тревожно завозился за ее корсажем, и Ника сообразила, что допустила крупный промах. Ее догадку подтвердило светящееся мстительным торжеством лицо стервы в зеленом, и Ника закусила губу.
Напряженное молчание нарушила Верховная Жрица:
- Никогда еще мужской голос не осквернял святилище Ллос! - с неприкрытой враждебностью, отчеканила она.
Вот так финт! Оказывается, в этом Кензобарабане, нет... э-э... в Мензурбаране, осужденные не смеют не то что оправдаться, но даже лишены последнего слова.
- Разве совет Матерей Первых Домов не желает узнать почему мужчина смел ослушаться их волю? - поинтересовалась она едко.
- Меня это не интересует, - высокомерно заметила одна из Матерей. - Достаточно того, что он имел наглость ослушаться нас.
- Слишком много воли берет Мать де Наль, - мстительно поддержала ее другая.
- Просто удивительно, что она все еще Мать Первого Дома...
Совет дружно накинулся на Нику. Когда все высказались, а все высказывания сводились к тому, что Мать де Наль не угодна, «не компетентна», не способна и терпение Совета иссякает, последнее слово взяла Верховная Жрица.
- Мы не будем слушать преступника, чтобы не оскорблять тем Правящий Совет. Он будет наказан! - вынесла она окончательный приговор, поджав сухие бледные губы.
"Вот ведь коряга!" - выругалась про себя Ника. Ее душа клокотала от возмущения не столько потому, что решение несправедливо, сколько потому, что оно было откровенно глупым. Во всем этом не было ни логики, ни капли здравого смысла, только фанатизм и упрямство. Безумие вот так, запросто, лишать жизни талантливого полководца, который ни в чем не провинился, а сделал все, чтобы жизнь его тупых судей процветала в мире и благополучии. Неужели дроу не знают другого наказания, кроме казни? С этой минуты она решила, что не уступит этим курицам старика-военачальника. Ника, как говорили Женя и Наташа, "уперлась из принципа". Она решила исходить из постулата, что в каждом споре есть третья сторона.
- Отлично! - холодно проговорила она. - Он будет наказан и этим решением навлечем гнев Ллос. Уверены ли вы в том, что богиня восхитится вашей несгибаемостью, достойной того, чтобы применить ее где-нибудь в другом месте? Например, на поле боя. Или с дворфами уже покончено? Думаете, они откажутся от мысли о мести. Не пора ли воззвать к самой Ллос, пусть богиня сама решит, что делать с этим дроу.