- Кьорл Одран, Мать Пятого Дома наказана за преступное своеволие. Она пошла против воли Ллос и узурпировала власть в Мезонберранзане. Вы избежите наказания только потому, что Кьорл Одран сама, во всеуслышание заявила, что жестоко истребила всех, кто пошел против нее.
Матери кивнули, подтверждая, что именно так оно и было. Свита за ними переглянулись между собой. Если у кого-то из них и мелькнула мысль сейчас же воспользоваться ситуацией в свою пользу, то пришлось от нее благоразумно отказаться. И не столько из-за Доргана, первого оружейника, сколько из-за ощетинившихся болтами арбалетов, алебард, натянутых стрелами луков и оттянутой назад "ложкой" катапульты с уже вложенным в него валуном, готовым вот-вот сорваться со стены, Блингстоуна.
- По воле Ллос, я покинула Мензоберранзан, оставив править вместо себя свою сестру! - Гневно возвысила голос Ника, сочиняя на ходу и страшно боясь, что Ллос или, что-нибудь еще, разоблачит ее обман, и она не успеет повернуть войска дроу обратно к Мензоберрензану. - Я никому не собираюсь давать отчета в своих действиях, кроме Ллос! Однако я вправе спросить с вас, когда вернусь с Поверхностного мира. И вы еще смеете отвлекать меня своими раздорами, когда моя миссия и так нелегка! Надеюсь из преподанного вам здесь урока, вы сделаете правильные выводы! - Отчитывала она Верховный Совет — Вы, Мать Третьего Дома, будете править в Мензоберранзане от моего имени и с благословения Ллос, и вы же ответите передо мной за все, что произойдет в нем за время моего отсутствия.
Матрона Третьего Дома, в одеждах светло коричневых цветов, встала и почтительно поклонилась. Никого не должно было обидеть это назначение, потому что Второй Дом был полностью уничтожен кланом Кьорл Одран.
- Я возвращаюсь к дворфам. Вы заберете тела Кьорл и ее приспешников, и отведете армию обратно в Мензоберранзан. Убитых предайте погребению достойного их положения. Особые почести воздайте моей сестре Вифелле де Наль бывшей Матери Первого Дома Мензоберранзана. Итак, я жду.
На ее глазах армия дроу разворачивая свои полки, отступала в глубины Подземья. Темные, маскирующие невидимость сгустки сфер рассеялись, выпустив стаи дисков, что длинными вереницами втягивались в многочисленные туннели и ходы. Тела Кьорл Одран, Утегенталя и женщины-телохранителя положили на бледно зеленый диск и отправили под конвоем впереди эскорта Верховного Совета Матерей. Каждая из них, прежде чем тронуть свой диск вслед за уходящей армией, почла своим долгом, поклоном выразить Нике свою покорность и преданность.
Какой-то воин на белом диске, означающим, что он свободный дроу и не принадлежит ни к какому клану, приблизился к Доргану, почтительно вручив ему клинок и стилет, извлеченные из тел женщины-телохранителя и Кьорл Одран. По тому, как они обменялись несколькими словами, Ника отрешенно подумала, что этот дроу, видимо, служил под началом Доргана. Дорган тронул диск, и они вернулись в Блингстоун. Со стены дворфы наблюдали, как скоро и четко сворачивается армия неприятеля, покидая поле боя. Вопреки опасениям Ники, что вмешается Ллос, все прошло довольно гладко. Видимо богиня благодушествовала, в избытке получив своих детей в кровавую жертву, когда Кьорл Одран развязала в Мензоберранзане бойню.
Ника не помнила, как очутилась в покоях предоставленных ей гостеприимными дворфами. Вся тяжесть только что содеянного ею убийства навалилась на нее. Она была подавлена тем, насколько хладнокровно совершила его, просто взяв стилет в руки и, не дрогнув, вонзив его в шею женщине. Может на ее душу и ум уже влияет физическая оболочка Фиселлы? Слабое оправдание. Хиллор вошел к ним, когда песочные часы показывали глубокое ночное время. Успокоившийся Блингстоун, переживший угрозу осады, мирно спал, выставив на дальних подступах дозоры, а патрулировавшие стену часовые сменялись каждые полчаса. Однако Хиллор нашел обоих дроу бодрствующими. Забравшись с ногами в массивное кресло, съежившись в нем, Ника отрешенно смотрела перед собой. Дорган устроился рядом на табурете, вытянув ноги. Он о чем-то размышлял, время от времени поглядывая на нее. На столе стоял так и не тронутый ужин. Хиллор вопросительно воззрился на Доргана, встретил его предупреждающий взгляд, крякнул и, насупив седые брови, огладил длинную бороду.