И вот, когда ее нога запуталась в упавших одеждах, и можно было ожидать, что Фиселла, в сердцах откинув их, начнет столь милые ее сердцу пытки, устав прикидываться такой, какой никогда не была, она вдруг смутилась и испуганно посмотрела на меня, после чего заставила себя продолжать. Этот миг озарил все яркой вспышкой. Я понял - передо мной не Фиселла, а кто-то беззащитный и растерянный. С этого мгновения, уже ничто не могло меня заставить поверить в то, что это Фиселла. И я сделался одержим ею настолько же сильно, насколько ненавидел до того. Я мог бы отдать жизнь, свою кровь по капле, за миг обладания ею. Ты не поверишь, мудрый Хиллор, но я тут же предложил ей то, чего так долго добивалась, к чему неудержимо стремилась Фиселла.
- И? - нетерпеливо спросил Хиллор, увлекшись его рассказом.
- Мне было отказано, - сдержано улыбнулся Дорган. - Нике было не до меня. Ее больше занимали свитки, с помощью которых она полагала разобраться в той истории, в которую попала. Я хотел спасти ее той же ночью и не оставлял своих попыток до самого конца. Но Ника, мучая себя и меня, искала выход из западни где угодно, только не у себя под боком. Впрочем, она быстро разобралась, что к чему и, думаю, сама бы пришла ко мне за всеми ответами, которые искала, но ее время уходило. Я открыто предлагал ей себя, совершая безумные поступки. Те три дня принесли мне такие муки, какие не могла причинить мне Фиселла своими пыточными инструментами. К тому же, мне все время нужно было быть начеку - на второй день Нику попытались отравить и мне, слава Аэлле, удалось применить магию прояснения. Я метался и мучился, не зная, что предпринять, ради ее спасения - Ника не подпускала меня к себе и я... я пошел на насилие.
«Это случилось в последний третий день, в вечер которого она должна была предстать перед Ллос, предоставив доказательство того, что она выполнила свое обещание, данное ей в обмен на власть. Я погрузил Нику в сон, что бы мое семя сохранилось в ней. Но это было еще не все. Существовала угроза, не менее страшная, чем гнев Ллос - Тирелла. В начале своего рассказа я обмолвился о том, что никогда бы не допустил, что бы женщина дома де Наль понесла от меня. Тирелла, видя наше с Фиселлой жестокое противостояние, прослышав об обете, попыталась склонить меня на свою сторону, обещая сделать не только своим союзником, но и супругом, если я помогу ей выполнить обет, вместо Фиселлы.
«Но, чем ближе подходил срок, когда средняя сестра должна была предстать перед Паучихой ни с чем, тем меньше Тирелла досаждала мне. И вдруг за эти три дня она ожесточилась против Фиселлы-Ники, и мне приходилось прилагать все силы и изворотливость, чтобы не упускать ее из вида. Я узнал, что Тирелла склоняет Верховную жрицу к убийству нынешней матери Дома де Наль. Ответ Берн предугадать было не трудно, потому что она уже не могла контролировать, непостижимым образом, изменившуюся Фиселлу. И когда Паучиха отпустила Нику, я убил Тиреллу. Нам пришлось бежать, потому что откройся, что Ника человек ее тут же уничтожили если не дроу, то сама Ллос. Я все рассказал. Обо всем услышанном суди сам.
Дорган замолчал. Под впечатлением его рассказа, Хиллор и Ника тоже хранили молчание.
- Ты болен ею, лорд, - покачал головой мудрец. - И я даже не знаю великий дар это, или твое несчастье.
- Я тоже не в силах понять этого
- И все же, как получилось, что ты узрел в матери Первого Дома де Наль смертную, однако этой подмены не смогла заметить Верховная жрица?