Но сперва ему нужно было научиться жить на Поверхности, не имея ни друзей, ни положения, ни поддержки. Как примут люди эльфа с ненавистным цветом кожи, порождение проклятых дроу. Положим, Нике удастся наладить отношения с людьми и даже завести друзей, которые помогли бы ей в ее поисках, только вот сумеет ли Дорган вписаться в их образ жизни, придется ли он ему по вкусу, примет ли он их обычаи и уклад. Сможет ли он быть достаточно гибким, что бы на что-то закрыть глаза, где-то, молча снести оскорбительные слова, унижающие его достоинство лорда.
Но ведь, сумел же он договориться с примитивными гоблинами и даже внушить к себе уважение таких непримиримых врагов дроу, как дворфы. Однако это были обитатели его мира - мира Подземья, в котором он вырос и который хорошо знал. Нику беспокоило и то, как Дорган, закаленный, отважный воин, рожденный в мире стесненным камнем, перенесет необъятность простора Поверхности, бездонность высокого неба, смену дня и ночи. Сколько ему понадобиться времени, что бы привыкнуть ко всему этому и сможет ли привыкнуть вообще. И Ника потихоньку начала подготавливать эльфа к тому, с чем ему предстояло столкнуться.
На очередном привале, она спросила:
- Скажи, тебе уже приходилось бывать на Поверхности?
- Почему ты спрашиваешь об этом? - Поднял он на нее глаза.
- Просто, боюсь, что все там для тебя окажется не привычным, - и принялась рассказывать ему о небе, воде, полях с высокой травой, колышущейся под ветром, проливном дожде, снеге искрящимся белизной, дремучих темных лесах и животных, живущих в них.
Увлекшись своим собственным рассказом, она не заметила, как Дорган заснул. На следующий день, подстраиваясь под его легкий шаг, Ника принялась толковать ему о сложной человеческой натуре. Дорган слушал внимательно, не перебивая. Эдфин тоже прислушивался к ее словам и, даже, замедлил шаг.
- Как хотите, - насупившись, заметил он. - А, человек, прямо скажем, существо жадное, коварное и злопамятное. А уж его страсть к золоту, ни с чем не сравниться. И ведь чем больше у него будет этого металла, тем больше ему будет хотеться еще. Уж я-то знаю об том не понаслышке. Самому приходилось, как-то откупаться, когда я по молодой своей глупости, попался в ловушку, расставленную человеком на зверя. Мои братья, благодарные охотнику за мое спасение, заплатили хороший выкуп полновесным золотом, такой, что живи себе припеваючи. Так нет! Этот паршивец принялся выслеживать нас, словно какую-нибудь безмозглую дичь и устраивать засады. Мы только диву давались: откуда он прознавал про наши тайные тропы. Верите ли, проходу нам не давал и так допек, что заманили мы его в его же собственную яму-ловушку. Вот тогда он начал горько плакать и умолять, что бы отпустили его. Мы спросили: зачем же он это делает, зачем донимает нас? Из-за золота, отвечает. Ах, так! Тогда возвращай нам обратно все то золото, что получил от нас в обмен на свою свободу. Как он ни умолял нас, как ни тужил, как ни плакал, сидючи в яме, а золото все-таки отдал, сказав, где припрятал его. Свобода-то оказалась для него желаннее всего.
На другой день, Ника начала говорить о том, как важно иметь единомышленников и друзей среди людей. Дорган слушал ее с неподдельным интересом.
- Короче, - оборвала она свой рассказ на полуслове, чувствуя, что скатилась до прописных истин, - держись меня. Я все-таки человек, несмотря на то, что имею облик дроу и хорошо представляю, на что способны люди.
Не могла она обойти столь щекотливую тему как расовость. Она должна была подготовить Доргана к тому, что его будут унижать, оскорблять из-за того, что он темный эльф и ненавистный дроу. Нике пришлось его предупредить, что уже не будет у него тех прав, которые даровало ему знатность происхождения. А значит, окажется он бесправным и совершенно беззащитным, так как закон людского общества и не подумает его защищать от нападок, оскорблений и всяческих злоумышлений против него. С ним попросту не будут считаться, возможно начнут обделять, затирать, присваивать себе его заслуги и он нигде и никому не докажет своей правоты.
- Послушай, дроу, зачем тебе оставаться на Поверхности? - Спросил его, впечатленный рассказами Ники, Эдфин. - Зачем жить там, где все так паршиво для тебя? В Бездне куда как безопасней, чем среди людского племени.
Дорган молча, пожал плечами. Но Ника ничуть не жалела о том, что сгустила краски, исходя из тех соображений, что уж лучше быть подготовленным к худшему, заранее расставшись с иллюзиями, чем потом испытать тяжкое разочарование. Словом, Доргану было над чем поразмыслить.