Запутавшись в бесконечных улицах мертвого города, Наум набрел на могилу фотографа Виктора Нуара с лежащим на плите бронзовым мужиком. Посетители кладбища, верящие во всякую ерунду, до блеска натерли лежащей статуе причинное место в районе ширинки, искренне полагая, что за это им будет счастье, а не прилетит по башке от кладбищенских смотрителей.
Наум снова посмотрел на часы и направился на северную часть кладбища. Там было настолько тихо, что он услышал шум ветра вместе со срывающимся с серого неба дождем вперемешку с шорохом нападавшей с деревьев листвы под ногами. Старых памятников и склепов стало еще больше. Большую часть склепов украшали разноцветные окна-витражи с разбитыми временем и местной шпаной стеклами. Между старых надгробий гулял ветер, то и дело со стуком и скрипом открывая и закрывая двери в дома мертвых парижан.
Засмотревшись на покрытые мхом крыши склепов и распятий, которые облюбовали молчаливые парижские вороны, Наум снова чуть не потерялся среди бесконечных могил, и только благодаря чугунному указателю выбрался из царства плена и тоскливой сырости старых камней.
Могилы на северной части Пер Лашез располагались в несколько ярусов. Наверху обитали те, кто даже после смерти решил блеснуть своим богатством. Ниже до самого горизонта тянулись бесконечные ряды свежих надгробий. Спустившись по каменным ступенькам вниз в современный мертвый Париж, Наум сразу же увидел среди наваленных впритык плит на земле несколько живых фигур, среди которых выделялся квадратный мужчина в кожаном плаще до пят, над которым двухметровый детина держал раскрытый черный зонт.
- Чтобы тебя здесь похоронили, надо родиться в Париже или здесь умереть. Я плачу за каждую могилу своих людей пятнадцать тысяч евро, - квадратный оглядел вереницы надгробий и повернулся к Науму, - я Горан. Волков сказал про тебя. Я знаю, чего ты хочешь. А теперь послушай, чего хочу, а чего не хочу я, - мужчина достал из кармана плаща пачку сигарет «Джитан» без фильтра. Его охранник с зонтом чиркнул зажигалкой, и Горан затянулся горьковатым дымом, - я не хочу воевать с русскими, потому, что не хочу, чтобы убивали моих людей. Хоронить по пять человек за неделю довольно накладно, даже для меня. А хочу я, чтобы ко мне вернулось то, что принадлежит мне. Тогда никого и хоронить будет не надо. Поэтому я согласен с Волковым. Если эта девчонка не при чем, найди тех, кто при чем и верни каждому из нас свое – мне мой товар, а Волкову его деньги. Мы забудем эту неприятность, и никто не пострадает.
- Из-за этой курвы… - начал было охранник с зонтом, но Горан остановил его:
- Подожди, Замир, не надо оскорблять женщину, особенно если ты с ней не спал, - он усмехнулся, - тем более человек хочет ей помочь. Поможет ей – значит поможет нам.
- У тебя есть конкуренты в твоем бизнесе? - Наум тоже достал из кармана пачку сигарет и уже было собирался закурить, но на кончик сигареты упала капля дождя, - их имена. Кто они?
- Проще назвать с кем у меня все хорошо, - Горан затянулся, - с нами не многие хотят работать, но без нас никуда не денешься. Семьдесят процентов наркоты в Париже наши. Африканцам это больше всего не нравится. Наш товар дешевле и качественнее. Прямых конфликтов не было, но есть некто Мустафа из Заира. Вот с ним у нас были проблемы по точкам сбыта. А зачем тебе мои конкуренты?
- Начинать всегда стоит с тех, кому это больше всего было надо и выгодно, - Наум достал из пачки вторую сигарету и все-таки закурил, - что из себя представляет этот Мустафа?
- Тупая горилла, - вмешался Замир, - толкает дурь всем подряд. Разбавляет ее таблетками, порошком стиральным. Хотя, выходы на оптовых поставщиков у него есть, таких же, как он, мартышек. Я тебе дам адрес, где его можно искать.
- Ну вот и хорошо, - улыбнулся Горан, - это хорошо, когда можно решить все мирно. Война сейчас никому не нужна. У нас и так с полицией много проблем. Так что удачи тебе, но смотри, времени у тебя не так много, - глаза Горана стали злыми, - Волков сказал, что ты все решишь, но сейчас я никому не верю. И он и мы пострадали. А значит, кто-то из нас в этом виноват. Найди того, третьего виноватого, если он есть. Если не найдешь, мы найдем твою девку, и я закопаю ее здесь, на этом кладбище, живьем бесплатно, а с тебя срежу шкуру, положу ее у себя в коридоре и прибью гвоздями, чтобы об тебя все ноги вытирали, а потом пойду к Волкову. И мне плевать на потери. У меня денег пол Албании похоронить хватит. Так что я считать мертвецов в этой войне не буду.