— Бедняга Джим. Чем он тебя прогневил?
— Что ты тут делаешь?
— Хотел тебя увидеть. Я знал, что ты тут будешь. Что сегодня — наверняка.
— Но я ведь ясно дала понять, что не хочу тебя видеть.
— Ты и не видишь.
— И давно ты тут?
— С самого открытия.
— Значит, ты видел, как я пришла? И шпионил за мной все это время?
— Не шпионил. Ждал. Не хотел тебе мешать. Ведь ты приехала, чтобы почтить память Харви.
— Не только Харви. Всех погибших. Я каждый год сюда приезжаю.
— Я тоже стараюсь, но не всегда удается.
— А для меня это уже ритуал. Обязательно в этот день быть тут. Найти на постаменте строчку с именем Харви и имена других. И еще цифры — их возраст.
— Совсем молодые ребята.
— Ты знал кого-нибудь?
— Да. Некоторых знал… Марианна, почему ты не сказала мне про ребенка?
— Потому что собиралась от него избавиться. Это же была досадная… оплошность. И потом, я думала, что все равно случится выкидыш. Или тесты покажут серьезные отклонения в развитии, и мне скажут, что лучше прервать беременность. Вот по всем этим соображениям и не сказала.
— А тебе не пришло в голову, что я имел право хотя бы знать?
— Нет, не пришло. Луиза действительно так считала, а я — нет. Хотела сказать, когда мы во второй раз приехали на Скай. Сообщить, что я в положении и намерена сделать аборт. Но ты мне заявил, что собираешься в Казахстан. И мы тогда же выяснили, что ты свободен, я свободна. Никаких обязательств друг перед другом. Разумеется, я ничего не стала говорить.
— Но ребенка оставила.
— Как видишь, да. Может быть, сядем на скамейку, ты не возражаешь? Непростое утро выпало мне сегодня.
Мне было страшно: вот сейчас он до меня дотронется, подхватит под руку, поведет к скамейке… Нет, зря боялась. Сама пошла назад, сама нашла скамейку, тростью, села на край. Кейр сел рядом, но так, чтобы не прикасаться. Я продолжила:
— Я не смогла. Не смогла загубить собственного ребенка. Решила, если все-таки смогу выносить, потом отдам другим.
— Значит, собралась отдавать чужим?
— Нет уже. Никому не отдам.
— Почему это вдруг?
— Потому что ты погиб. Ты умер, Кейр. И я подумала, что буду последней дурой и тварью, если, потеряв тебя, добровольно лишусь еще и твоего ребенка.
— Так вот почему ты не захотела со мной встретиться? Из-за ребенка?
— Да. И еще потому, что мы в принципе уже определились: у наших отношений нет будущего. Ты сказал, что предпочитаешь не думать о будущем.
— Так и сказал?
— Да, именно так.
— Идиотство.
— Не волнуйся. Я знала, что ты имел в виду. Но после твоих слов сложно было что-то объяснять, признаваться.
— Прости меня, Марианна.
— Не впадай в раскаяние. Луиза и Гэрт замечательно обо мне заботились. Луиза вне себя от восторга. Радуется больше, чем я сама, если честно.
— Ничего удивительного.
— Ну вот, теперь ты знаешь. И наверное, захочешь как-то поддержать своего отпрыска. Действительно, было бы неплохо, чтобы отец каким-то образом присутствовал в его жизни. Уверена, мы сможем найти разумное решение. Что касается материальной поддержки, на это я не рассчитываю, да и не хочу ничего у тебя брать. У Луизы есть возможность полностью нас обеспечивать, к тому же ей это будет только в радость. Ну и как, ты бы хотел поддержать каким-то образом ребенка?
После долгого молчания Кейр сказал:
— Нет, поддержать не хочу.
— Вот и отлично. Так будет даже проще.
— Я хочу на тебе жениться. Чтобы мы стали одной семьей.
Я была ошеломлена, настолько, что перехватило дыхание. Судорожно вздохнув, я выпалила:
— Так я и знала!
— Что — знала?
— Потому ничего и не сказала!
— О чем ты, черт возьми, говоришь?
— Я знала, что ты поведешь себя благородно! Предложишь руку и сердце, дашь ребенку свою фамилию — все эти романтические штучки, безупречный герой!
— Какие штучки? Какой герой? Я правда хочу быть с тобой! Господи Иисусе, Марианна. Сама подумай. На данный момент я безработный, перспективы в этом смысле далеко не радужные, денег на счету почти нет. Неужели я стал бы сажать себе на шею слепую жену и, насколько мне известно, слепого ребенка, если бы не любил тебя всем сердцем.
— Что-что?
— Ты же слышала.
Снова разразился трелью дрозд, очень громкой. Я стала нащупывать в сумке платок и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.
— Ребенок не будет слепым, — уведомила я.
— Откуда ты знаешь?