— Вообще-то она не в моем вкусе. Даже если бы была моложе. Но вполне симпатичная, для тех, кто любит женщин… мм… в теле. Пухленьких. Такие многим нравятся. И потом, когда женщина сама настроена на соответствующие отношения, еще не все потеряно. Мужчин это притягивает. Что старая антенна еще ловит.
— Вот оно что… Старым антеннам требуется заместительная терапия, гормональная, в этом все дело. И тебя они тоже ловили?
— Наверное. Просто я не замечал.
— Тогда, в Ботаническом, ты сказал, что не знаешь, нравишься ты женщинам или нет.
— Я имел в виду незрячих женщин. Луиза никогда не была замужем?
— Никогда. И монашкой тоже не была. Но никаких длительных романов.
— А этот ее Гэрт, который гот?
— Гэрт? Ему не больше двадцати пяти!
— Ну и что? Считается, что у мужчин в сорок лет пик сексуальной активности уже позади, а женщины как раз в этом возрасте его достигают. Возможно, Луиза ценит… мм… молодые крепкие мускулы.
— Но чем сама Луиза может привлечь двадцатипятилетнего парня?
— Добротой, чувством юмора. Да, представь себе. Заботливая, чувственная женщина, которой плевать на целлюлит и которая не помешана на липоксации. И еще — она всегда тебе благодарна.
— Благодарна?!
— Между прочим, это очень важно. Мужчины тоже часто не уверены в себе, даже чаще, чем женщины. Нам сложнее доказывать свою состоятельность. И женщинам, и себе. Бессонными ночами каждый мечтает о той, которая будет всем довольна. Молоденькие женщины порою слишком пугливы и зажаты. В постели они больше напрягают, чем радуют. К тому же вы, душеньки, так сосредоточены на том, как выглядите, и на своем мобильнике, что это здорово охлаждает. Поэтому молодым парням вроде Гэрта иногда проще общаться со зрелыми дамами, такими как Луиза.
Сестра Луиза вдруг предстала перед Марианной в ином, непривычном ракурсе, и она тут же спросила:
— Значит, она все же тебя заинтересовала?
— Луиза? Меня — нет. Но теоретически… Ты же хотела услышать мужское мнение.
— У тебя были романы с женщинами старше тебя?
— В молодости было дело. В Абердине. Дама моя была с амбициями, обожала свою работу и не хотела засесть с детьми, потому их не заводила. Мне, зеленому юнцу, было лестно ее внимание и нисколько тогда не смущало, что я ей нужен только как самец. Я получал удовольствие, обоих все устраивало.
— Ты никогда не был женат?
— Я никогда не искал прочных отношений. Возможно, поэтому они так ни с кем и не завязались.
— Союзы с нефтяниками в принципе не бывают долгими.
— Да, это испытание для обоих. Но женам все же тяжелее. После Харви много было мужчин?
Она ответила не сразу и коротко:
— Немного.
— A-а! Вот мы и подошли к запретной зоне. Я, правда, не заметил предупредительного знака.
— Прости, Кейр, но мне стало как-то неловко… сижу тут в пижаме, обсуждаю с тобой свою интимную жизнь… и твою, и ты совсем рядом, и… какой же ты слон? Не понимаю, что происходит.
— Ничего особенного. Просто сидим с тобой, болтаем. Значит, говоришь, Луиза увидела во мне… гм… брутального героя. Интересно, каким ты меня видишь.
— Я тебя никаким не вижу, это известно.
— Неправда, видишь, но зрение тут ни при чем. Не волнуйся, у меня нет таких помыслов. Ты само очарование, и я не хотел бы отпугнуть тебя своей настырностью. И я действительно, если угодно, герой, но не брутальный авантюрист, и ни при каких обстоятельствах не воспользуюсь чьей-либо слабостью. Знаешь, нам лучше быть откровенными друг с другом. Хотя бы потому, что я не все понимаю, ведь ты не подаешь привычных, так сказать, сигналов. И не говоришь того, что говорят обычно. Поэтому я вынужден сам до чего-то додумываться.
— Я тоже.
— Надо же, один другого стоит! Хочешь еще кофе?
Она расхохоталась:
— Струсил, решил сменить тему?
— Ничего подобного. Кофе я предложил для передышки, на самом деле у меня в запасе убойный вопрос.
— Это какой же?
Он немного поерзал.
— Услышав от меня про смерть Мака, ты, помнится, сказала, что людям надо так друг к другу относиться, будто жить им совсем недолго. Говорить все, что хочется сказать.
— Что теперь-то об этом вспоминать. Я тогда подумала про несчастную жену Мака. И про Харви.
— Это я понял. Ну а., что бы ты сказала мне, если бы знала, что скоро умрешь? Или что я скоро умру?
— Но это же нечестно!
Он пожал плечами:
— Ты не обязана отвечать.
— Ты же знаешь, что я отвечу.
— Надеюсь, что ответишь.
Помедлив, она спросила:
— С тобой… все нормально?