Мы довольно быстро ассимилировались на новой родине — сразу по приезде мне сменили имя Геннадий на Гари, однако в кругу семьи еще долго сохранялись белорусские привычки. Например, мама никогда не подавала к обеду мясные рулеты, как это заведено в американских семьях. На столе присутствовали бигос[8] и копченая селедка. Мы никогда не принимали никаких лекарств, а болезни выгоняли в основном крепким чаем. Если случалось расхвораться всерьез, с температурой, мне растирали грудь водкой. Я никогда не жаловался, что порезал палец или обжегся, наперед зная, что в качестве лечения мне будет предложено пописать на ранку.
Очень скоро дела наши начали поправляться. Мой отец, человек предприимчивый и оборотистый, сумел найти свой путь и быстро поднялся сначала до управляющего, а потом и совладельца крохотного магазинчика спиртных напитков в Кларке. В 1983 г. вдвоем с партнером он купил в Спрингфилде магазин побольше, размером приблизительно с офис, а позже расширил, доведя общую площадь до 372 кв. м. Спустя годы, когда я уже вошел в отцовский винный бизнес, на базе того магазина и была создана моя виртуальная винотека. Сейчас магазин вырос вдесятеро — внушительный прогресс по сравнению с тем временем, когда он назывался Shopper’s Discount Liquors и был заурядной забегаловкой.
Родителями двигало страстное желание прокормить семью, и не менее страстно желали они преуспеть. Отец вкалывал как одержимый — ради нас, ради свой семьи. Пока я был маленький, он вечно пропадал на работе, по правде говоря, я с ним и познакомился-то толком, лишь достигнув 14-летнего возраста. Я безумно уважаю его и преклоняюсь перед ним за все то, что он делал для нас. Что, как не его самоотверженный неустанный труд и по-хорошему нахальная самоуверенность, сделало нашу семью очередным воплощением американской мечты? Не прошло и пяти лет с тех пор, когда мы были нищими эмигрантами без гроша и без языка, как я стал первым в нашем квартале счастливым обладателем Nintendo. Теперь вы понимаете, почему именно отца я выбрал себе образцом для подражания? Я бесконечно благодарен ему за все, что он для нас делал, и эта моя благодарность вскормила мои собственные амбиции, родив в душе стремление не покладая рук поднимать свой бизнес все выше и выше, к вершинам успеха.
Первые шаги на предпринимательском поприщеНа первый взгляд мы с отцом натуры очень разные, хотя мне достались его неистовый пыл и напористость. Характером я больше пошел в маму, гиперэмоциональную, общительную, открытую для каждого, и при этом с несгибаемым внутренним стержнем. Отец, наоборот, он не так легко сходится с людьми, как мама, он куда дольше держит вас на расстоянии, но если уж примет, то, считайте, вы стали членом его семьи. Что ж, он имеет право подолгу присматриваться к новым людям, но как же мне хочется, чтобы побольше народу узнало, какой он замечательный человек. Еще в отличие от меня отец позволяет эмоциям брать верх, когда принимает решения. Я и сам натура пылкая, однако мое кредо в том, что нельзя поддаваться эмоциям, когда дело касается бизнеса.
Наблюдая за мной с детства, вы легко заметили бы, что во мне прямо-таки бурлит унаследованная от отца предприимчивость. «Нью-Йорк Джетс» всегда были, пожалуй, единственной моей страстью, более необоримой, чем вечное желание провернуть какой-нибудь гешефт (а поскольку страсть к этой команде окончательно одержала верх в моей душе, мое кредо может звучать так: «Семья, „Джетс“, бизнес» — именно в такой последовательности). Наша соседка часто повторяла, что от моего напора ей нет спасения ни зимой, ни летом. Летом я драил ее машину, осенью сгребал опавшую листву в ее палисаднике, зимой расчищал снег перед ее домом. Однажды весной я срезал цветы в ее садике, позвонил в дверь и прямо с порога продал ей букет из ее же собственных цветов. И знаете, я до сих пор немножко горжусь тем своим гешефтом — норма прибыли-то была ого-го!
К восьми годам я организовал аж семь ларьков по продаже лимонада и, что называется, греб денежки лопатой только потому, что многие из моих сверстников в нашей округе все еще опасались гонять на мопедах. Что до меня, то мои страхи отступали, стоило вспомнить, что мои «франшизы» разбросаны по всему кварталу. Когда я объезжал свои ларьки, собирая честно нажитую прибыль, меня было слышно за версту, так тарахтел мой верный мопед.