Над полированным столиком возник серебряный поднос с четырьмя тонкими бокалами и пиалой: крохотные кубики кассанданской овечьей брынзы плавали в луковом рассоле.
— О, — откашлялся Ицко-Матео, — вы знаете, чем меня соблазнить… Что скажете, Йорг?
Детеринг пожал плечами и достал из внутреннего кармана пиджака сложный складной нож с ярко-красными щечками и белыми крестиками на них.
— Прошу, ваша милость. — Он выщелкнул вилку и протянул прибор юристу. — Среди моих предков были гельветы.
Взгляд Ицко-Матео вдруг ответил ему изумлением.
— Забавно, майор, — произнес он, принимая нож. — Не ваша ли родня судилась лет так двести тому по поводу передачи нераспаханных участков колонистам третьей волны?
— Судились, ваша милость, — дернул уголком рта Детеринг. — И суд проиграли, и земли наши были отданы нахлебникам, прилетевшим на все готовое. Но, видите ли, какая штука — полученные по суду земли бездельники обрабатывать не смогли, да и сами все вскоре померли.
— И дети их уехали, а земли вернулись к вашей фамилии?
— Именно так, ваша милость.
— Вот видите, — вздохнул сенатский юрист. — Имя ваше небогато, однако ж я слышал, что служите вы отнюдь не ради жалованья.
— Я имперский лорд, мастер Тарас. Мне стыдно думать о размерах своего должностного оклада.
Теопольд Харрис слегка кашлянул. Ицко-Матео мгновенно обернулся, посмотрел на него и поднял вверх указательный палец:
— Лорд Энгус, охрана мне не нужна. У меня есть двое превосходных старших офицеров.
— Буду счастлив, — улыбнулся Теопольд.
Харрис-старший согласно взмахнул руками:
— Тео я полностью передаю в ваше распоряжение. Не могу сказать, что он тут у меня бездельничает, но этот вопрос сейчас важнее.
— И перспективнее, — заметил Ицко-Матео.
Энгус Харрис понимающе улыбнулся.
Юрист допил свою порцию виски и поднялся.
— Весьма благодарен за гостеприимство, милорды, но времени у нас нынче в обрез.
Глава 2
Теопольд ввинтил свой «Версаль-Бладхаунд» в очередной переулок с яростью истинного пилотяги: Йорг ощутил боковое ускорение, но машину даже не качнуло, уж очень много кредиток просил за эти малосерийные авто производитель с резюме «суперэксклюзива». Еще поворот, короткая, заросшая кленами аллея, и небольшой паркинг возле уютного домика с высокой черепичной крышей.
— Здесь, мастер Тарас.
Детеринг выпрыгнул из правого переднего кресла — широкая дверца распахнулась от легкого касания клавиши замка, кресло уехало вперед, помогая пассажиру заднего дивана выбраться на воздух.
— Звездолет, — уважительно произнес Ицко-Матео, — и пилот соответствующий. Как, Детеринг, вам нравится такая машина?
— Из меня дурной пилот, ваша милость.
— Зато изрядный дипломат, как я вижу.
Ицко-Матео улыбнулся и двинулся в сторону «домика», украшенного небольшой дощечкой над дверями: «Частный клуб «Попугай». Йорг осторожно посмотрел на Тео Харриса, но тот ответил ему неслышным щелчком пальцев.
«Кажется, я становлюсь параноиком, — подумал Детеринг, одергивая на себе пиджак. — Дипмиссия на Россе, хе! Младший советник по вопросам культурного обмена! Н-да…»
Не обращая ни малейшего внимания на бросившихся к нему халдеев, Ицко-Матео нырнул в вишневую занавесь, прикрывающую дальний угол почти пустого зала. Детеринг услышал, как шедший в арьергарде Тео легко отшвырнул в сторону управляющего, который принял бой последним.
— Меня здесь не знают, — пояснил юрист, распахивая дверь отдельного кабинета, — так что все правильно. Заметьте, лорд Теопольд: майора Детеринга эта публика просто не видит… но я иду, куда мне надо.
— Я понимаю, — очень серьезно отозвался Харрис.
Единственный гость кабинета — молодой, тонкий, чуть горбоносый, — по-военному упруго поднялся из-за уже накрытого стола:
— Ваша милость…
Йорг улыбнулся. Их глаза встретились, и молодой офицер широко улыбнулся в ответ.
— Простите, я не помню вашего имени, — заговорил он, не обращая никакого внимания на Ицко-Матео и заломившего в удивлении бровь Тео Харриса. — Я шел двумя курсами младше вас…
— Йорг Детеринг… вы же — Фарж, из кассанданских Фаржей?..
— Так точно! Флаг-майор Ярг Максимилиан Фарж, лучше просто Макс. Прошу вас извинить меня, господа, — офицер почтительно опустил голову, — но традиции нашей Академии для нас значительней, нежели чинопочитание.
— Что не может не заслуживать особого уважения, — разомкнул наконец губы Харрис. — Меня, вы, разумеется, знаете, так что представляться нет смысла, не так ли?