— Добрыня Лютович, нападений не будет — подразделения, отправленные к вашим поместьям, уже нейтрализованы, а наследнику Идриса Назимовича в ближайшие недели будет не до вас. Впрочем, новый глава рода Кутыевых не рискнет развязывать войну и после того, как возьмет власть в свои руки. Ведь любая попытка отомстить Белосельским, Гагариным, Дашковым, Засекиным, Искрицким и Колычевым за достойное поведение их молодежи в Большой Студенческой Войне вынудит меня забыть о традиционном нейтралитете и подключить к конфликту все силовые структуры Империи, включая группу особого назначения «Феникс»!
Это обращение и видеоряд, показавший высшему свету лица всех шести участников сегодняшнего воздаяния, шокировало всех собравшихся. Главы родов, перечисленных Александром Восьмым, усиленно демонстрировали гордость и в то же время спешно просчитывали последствия возможной войны с Кутыевыми и их союзниками с учетом вмешательства Рюриковичей, перспективы сближения с последними, целесообразность заключения союзов друг с другом и, как ни странно, с нами, Нестеровыми. Приблизительно тем же самым занимались и все остальные. Ибо понимали, что заявление государя гарантированно повлечет за собой большие перемены во внутриполитической жизни страны. Ну, а я морально готовился к неприятным сюрпризам. Так как ни на миг не забывал о том, что бесплатный сыр бывает только в мышеловках, а за очень большие куски возьмут очень большую плату.
Софья, вне всякого сомнения, продолжавшая играть на моей стороне, пришла к таким же выводам и описала свои мысли в личном сообщении:
«Отец очень сильно переработал мои предложения и с их помощью последовательно обкладывает тебя со всех сторон. Судя по тому, что мы с Сашей получаем ценные указания в режиме реального времени и без каких-либо объяснений, план сыроват и уязвим для стороннего воздействия, но чем-то кружит голову. В общем, готовься к неожиданностям, не спеши давать какие-либо обещания и при любой возможности скидывай ответственность на меня — я выкручусь даже из безвыходной ситуации и не предам…»
Пока мы с Мамбой обменивались сообщениями, арестованного провели через весь зал и втолкнули в неприметную дверь под огромным портретом Михаила Четвертого, Терпеливого, князь Белосельский и его потенциальные сторонники успели поблагодарить Александра Восьмого за поддержку, а удовлетворенный самодержец, наконец, «вспомнил» о причине, собравшей высший свет Империи в Михайловском дворце:
— А теперь, когда моя душенька спокойна, хочу первым поздравить моего старшего сына и наследника с днем рождения…
…Первые часа полтора после чуть многословного, зато по-настоящему красивого и искреннего поздравления государя все внимание собравшихся было приковано к Александру Александровичу. Само собой, речи толкали только главы родов, министерств, некоторых ведомств, послы достаточно значимых стран и так далее, а все остальные улыбались по принципу «Можно шире, но уши мешают» и всеми силами старались привлечь к себе внимание. Слава богам, традиция вручать подарки во время торжества отмерла еще веке в восемнадцатом, так что о них только намекали. Зато делали это как можно более оригинально, дабы в дальнейшем — то есть, после проверки службой безопасности на всевозможные «сюрпризы» — они смогли вызвать у будущего Императора хоть какие-то ассоциации с дарителем.
Конечно же, вовсю демонстрировали и «товары» совсем другого рода. В смысле, дочерей, внучек и правнучек, достаточно привлекательных для того, чтобы претендовать на место фаворитки или ближницы наследника престола, уже успевшего обзавестись полным комплектом законных супруг. Кстати, некоторые девушки, судя по выражениям лиц и проявляемому упорству, были готовы к любым другим вариантам отношений. Но Александр Александрович так ни на кого и не клюнул. Если верить Софье, изредка комментировавшей его поведение в канал группы, из-за нежелания конфликтовать с младшей женой, заявившейся на торжество с небольшим опозданием, занявшей место за левым плечом именинника и контролировавшей маневры всех более-менее интересных девиц.
Несмотря на то, что Император наблюдал за происходящим вокруг сына и не обращал на нас, «Фениксов», никакого внимания, я не расслаблялся ни на миг. Поэтому на величественный поворот монаршей головы среагировал чуть ли не до его начала и успел вывалиться из полутранса за пару мгновений до того, как самодержец поймал мой взгляд и изъявил свою волю:
— Ярослав Глебович, подойдите, пожалуйста, поближе — пока гости Саши заняты его охмурением, я хотел бы перекинуться с вами парой слов.
Я мысленно усмехнулся, так как понимал, что сосредоточенность на этом самом «охмурении» нисколько не мешает «гостям Саши» отслеживать малейшие изменения в поведении Императора. Тем более не в самом начале официальной части мероприятия, а через полтора часа однообразного действа. Впрочем, распоряжение, конечно же, выполнил. И, замерев возле трона так, чтобы Александру Восьмому не требовалось разворачиваться в пол оборота, превратился в слух.
Государь огладил аккуратную бородку, требовательно шевельнул левой рукой, дождался легкого помутнения артефактной воздушной пелены, судя по всему, обнулившей шансы услышать наши голоса и прочитать хоть что-либо по губам, а затем мрачно вздохнул:
— Чем лучше я вас узнаю, тем чаще жалею о том, что моя юность осталась в далеком и уже полузабытом прошлом. Вместе с искренними порывами души, юношеской наивностью суждений и готовностью отстаивать свои убеждения до последней капли крови. Да, жизненный опыт, помноженный на имеющиеся возможности, позволяет добиваться практически любых поставленных целей в разы легче и быстрее, но тяжкий груз ответственности за Империю загоняет в узкий коридор возможностей, диктуемых понятием «целесообразность», вынуждает выбирать кратчайший путь и по дороге частенько окунает в самую грязь. Этой грязи хватает и в благом деле воспитания молодежи, способной стать достойными преемниками нынешней властной элиты государства. Увы, для того, чтобы доверить сколь-либо серьезные возможности потенциальному руководителю, надо знать, как он себя поведет в экстремальных ситуациях, чем его можно сбить с выбранного пути, сломать или подкупить. А значит, в какой-то момент его жизненно необходимо прогнать через череду предельно жестких испытаний. Что — поверьте на слово — нисколько не радует. Поэтому каждый поступок испытуемых, достойный уважения, дарит сиюминутное облегчение и помогает пусть ненадолго, но примириться с самим собой.
Это вступление мне понравилось. Естественно, я допускал возможность того, что Александр Восьмой говорит не совсем то, что думает, а монолог готовили высококлассные психологи и конкретно под меня, но результат цеплял за душу. Так что в продолжение я вслушивался не менее внимательно:
— Вот и нарезка, полученная от Софьи, вызвала во мне диаметрально противоположные чувства. Во время первого просмотра я дал волю себе-настоящему и порадовался тому, что Империя все еще рождает по-настоящему достойную молодежь. А перед началом второго заговорил опыт и напомнил о том, что МАО — единственное учебное заведение России, в котором студентов прогоняют через такие жесткие испытания, что «воспитательный процесс», начатый вами и поддержанный членами группы один-четыре, даже после «бабьего бунта» зацепит только первокурсников, и что страх неминуемого возмездия не позволит аналитикам Академии идентифицировать идейных сторонников насилия. Я пропустил через себя эти выводы и… решил раз в жизни пойти навстречу совести. Поэтому согласился с выкладками дочери и обнародовал запись, которая гарантированно усложнит мою же жизнь. Ведь сам факт подтверждения случаев насилия в Больших Студенческих Войнах МАО даст весомые козыри как моим внутренним политическим противникам, так и заклятым врагам России из-за кордонов; вызовет ненужное напряжение в семьях выпускников прошлых годов; может столкнуть между собой рода, располагающие весьма серьезными военными формированиями и так далее. А все это в преддверии неминуемого конфликта с Тураном, мягко выражаясь, будет не ко времени. Но при ближайшем рассмотрении выяснилось, что и столь неприятные перспективы при правильном подходе можно обернуть на пользу государству. Да, придется как следует постараться, но оно того стоит.
Как именно он собирается стараться и причем тут я, государь, увы, не сказал. Зато поинтересовался нашими планами на следующую неделю. В этот момент я загнал себя в самый глубокий полутранс, в который в принципе был способен уйти, в режиме субъективного замедления времени проанализировал наиболее вероятные перспективы нескольких вариантов ответа и озвучил тот, который позволял хоть на время убраться из столицы:
— Группа засиделась в залах для медитаций, так что собирался устроить учебно-боевой вылет на Алтай. Эдак на неделю. Чтобы погонять «Фениксов» в реальных схватках с стайными высокоранговыми хищниками-Дичками и наработать городским жительницам навыки выживания в дикой природе еще до наступления зимы и первых снегопадов.
Самодержец покосился на дочку, внимательно прислушивавшуюся к нашей беседе, задумчиво потер бородку и задал вполне логичный вопрос:
— Скажите, пожалуйста, насколько часто вы пользуетесь разрешением знакомиться с отчетами о действиях туранских ДРГ и операциях, проводимых нашими спецподразделениями в том районе?
Я пожал плечами:
— Изучаю каждый отчет, получаемый Софьей Александровной, государь. Поэтому уверен, что смогу обеспечить безопасность группы.
— А чуть подробнее можно?
— Конечно! — без тени улыбки заявил я. — Согласно все тем же отчетам, с первых чисел октября военно-космические силы Империи взяли под контроль орбиты всех приграничных магических аномалий и вот уже три недели сбивают абсолютно все спутники сопредельных государств. Впрочем, наличие или отсутствие над Алтаем туранских «глазок» ничего не меняет: прежде, чем приступить к занятиям, я оценю нынешний уровень магофона и степень агрессивности одиночных Дичков. В том случае, если и то, и другое заметно выше нормы, вернусь вместе с группой обратно. Нет — буду гонять ее между разными долинами. На всякий слу-…
— Вы хотите сказать, что в состоянии предсказать Большую Волну? — перебил меня Александр Восьмой.
Я отрицательно помотал головой:
— Это не предсказание. Любой добытчик с достаточным опытом работы в областях с магофоном выше двух с половиной единиц по шкале Оберта в какой-то момент начинает ловить перепады давления и изменения в реакции зверья. Но если колебания, предшествующие сезонным миграциям, еще более-менее заметны и правильно истолковываются с вероятностью процентов в восемьдесят пять-девяносто, то всплески перед Большой Волной в разы слабее и мало чем отличаются от всплесков перед сменой погоды, землетрясениями и так далее. Так что я, по сути, буду перестраховываться.
— Что ж, мне нравится такой подход к вашей безопасности, так что можете улетать хоть сегодня ночью… — заявил Александр Восьмой и… хищно усмехнулся: — Но перед тем, как свалить из дворца, помаячьте рядом с Сашей хотя бы минут десять-пятнадцать.
— Можем даже ненадолго увести… — так же хищно оскалилась Софья и мотнула головой в мою сторону: — Яромир Глебович собрался сделать ему на редкость нужный подарок, при приживлении которого свидетели не нужны…
…Возможность сделать подарок Александру Александровичу и, заодно, помаячить рядом с ним представилась только ближе к полуночи, то есть, после того, как основная масса гостей Михайловского дворца закончила отыгрывать обязательную программу и с чистой совестью отправилось прогибаться перед Императором. Впрочем, даже при таком «минимуме» внимания к наследнику престола наш демарш вызвал очередную волну перешептываний. Причем как бы не самую сильную за вечер. Еще бы — при нашем приближении Рюрикович «забыл» о после Ватикана, с которым беседовал в тот момент, встревоженно прищурился, ломанулся нам навстречу и обменялся несколькими фразами, шокировавшими сразу всех поборников традиций:— Яромир Глебович, дамы, только не говорите, что собираетесь покинуть торжество — я этого не переживу!— Александр Александрович, режим никто не отменял… — вздохнул я, сделал небольшую паузу и отыграл назад. Буквально на пару шагов: — Однако сегодня мы все-таки позволим себе небольшое послабление…— …и дождемся праздничного торта, за кусок которого, по слухам, любой уважающий себя ценитель гастрономических удовольствий с радостью отдаст правую руку! — ляпнула Рыжая.Наследник престола включился в шуточную перепалку так легко и непринужденно, как будто читал заранее написанный и проработанный текст с экрана «суфлера»:— Не-не-не: ваша компания будет допущена к дегустации только после вручения подарков мне-любимому, ибо Софа изводила меня намеками почти полторы недели и довела до состояния, в котором я за себя не ручаюсь!!!— А как же гости? — полюбопытствовала Ольга.— Я оставлю вместо себя Ядвигу, и тогда они простят мне, имениннику, небольшую отлучку.Это утверждение не понравилось не только дворянам, обретающимся поблизости, но и младшей супруге наследника престола. Но Рюрикович «не заметил» ни завистливые взгляды первых, ни недовольно поджатые губы последней — весело пообещал окружающим особо не задерживаться, покрутил головой, определяясь с направлением на нужные двери, и первым сорвался с места.Само собой, к помещению, в которое доставлялись подарки, мы идти и не подумали. В ближайшем холле Софья деловито затолкала брата в кабинку лифта, подняла двумя этажами выше и довела до своих личных покоев. Да, выглядели они, мягко выражаясь, неважно — поддавшись паранойе, Рюриковна затеяла в них «косметический» ремонт и первым делом приказала ободрать всю облицовку стен — зато в них обнаружилось всего две микрокамеры, кем-то вмонтированные в сантехнику ванных комнат. Однако принимать водные процедуры мы не планировали, поэтому ввалились в раскуроченную гостиную и невольно заулыбались, увидев, с каким детским энтузиазмом Александр Александрович рванул к груде коробок, обтянутых разноцветной упаковочной пленкой и украшенных роскошными бантами.Веселились секунд, эдак, двадцать. А после того, как именинник вскрыл самую первую, откинул крышку узорчатого деревянного ларца, не обнаружил в нем ничего, кроме бархатной обивки пустых ячеек под женские украшения, и обиженно уставился на нас, прервали затянувшееся молчание.— Са-а-аш, эти коробочки — обманка. Для любителей совать нос куда не следует… — усмехнулась Великая Княжна, неторопливо подошла к самому большому «подарку» и похлопала его по верхней грани: — А вот эта — еще и единственный чистый предмет в помещении, который при наличии фантазии может использоваться в качестве альтернативного коврика для медитаций…Именинник врубился в намек еще до того, как она договорила последнее слово, и уставился на меня воистину квадратными глазами:— Вы хотите сказать, что…— Угу! — сыто мурлыкнула она. — Подарок, который гарантированно сведет тебя с ума, это не вещь, а навык. Тот самый, о котором ты грезил почти всю сознательную жизнь и из-за последней попытки приживления которого чуть не отправился в Навь.Мужчина пошел красными пятнами, нервно облизал пересохшие губы и перевел взгляд на Умницу-Разумницу:— Вы уверены в том, что я выживу?— Способ приживления скачка, придуманный и не раз использованный нами, абсолютно безопасен… — твердо сказала моя ближница, а затем лязгнула сталью: — Однако требует одновременного участия Яромира Глебовича и меня, очень сильно грузит энергетические системы и является семейной наработкой, поэтому тиражироваться не будет.Врала, конечно — «подзатыльник второго уровня», открывшийся мне после прорыва в девятую звезду созвездия Воли, позволял приживлять любые навыки в одиночку и без подбора «мотиваторов». Но я не горел желанием превращаться в живой автомат по усилению вооруженных сил Империи, так что заранее обговорил с Черной Мамбой границы коридора сотрудничества с родом Рюриковичей, а она, пребывавшая на той же волне, что и я… сузила эти границы еще немного. После чего приняла активнейшее участие в разработке методики прикрытия настоящей методики приживления. Придуманный нами «спектакль» получился настолько впечатляющим, что с первого до последнего мгновения генеральной репетиции заставлял женскую половину «Феникса», понимающую суть происходящего, давиться смехом.Такое поведение во время первого реального прогона могло выйти нам боком, поэтому я отправил дам погулять. А сам попросил наследника престола расстегнуть два верхних крючка парадного мундира, сесть на большую коробку и позволить нам с Ольгой взять себя за руки.После того, как мы втроем «замкнули» некое «кольцо для продвинутых медитаций», именинник по моему совету закрыл глаза и начал представлять сначала движение Силы по главным жилам от левой ладони к средоточию и далее к правой, а затем и образы, описываемые моей ближницей. Само собой, «для гарантированного приживления» ему пришлось поймать и поддерживать определенный ритма дыхания, но у одаренного, привыкшего тренировкам к подобного рода, с этим делом проблем не возникло. Зато проблемы возникли у меня. Причем довольно серьезные — как выяснилось в процессе «работы в продвинутом кольце», за несколько недель ежедневной правки «Фениксов» я научился подстраиваться под их энергетику, что называется, влет и поэтому с легкостью дотягивался до средоточий при прикосновении к точке выхода любой главной жилы. А с Александром Александровичем обретенное умение дало сбой. Пришлось выкладываться до предела на протяжении двенадцати с лишним минут, чтобы поймать необходимый «отклик». И отгонять от себя мысли о необходимости забить на это извращение и добавлять к спектаклю второй акт с обязательным касанием солнечного сплетения.Слава всем богам, в какой-то момент я все-таки почувствовал обратную связь, ввел себя в требуемый «резонанс», ушел в полутранс и одновременно с накачкой Силы в свой скачок толкнул Рюриковича «подзатыльником второго уровня». Свое перемещение остановил за тысячные доли секунды до срыва. А полевая структура, появившаяся в средоточии «пациента» сработала и бросила его вперед, к диаметрально противоположному краю «кольца». Мы с Умницей тут же расцепили ладони, так как понимали, как Александр Александрович отреагирует на обретение вожделенного навыка. И не ошиблись — издав восторженный вопль, он сорвался в следующий скачок и запрыгал по комнате.Развлекался всего ничего, так как на этом ранге умения Сила тратилась с безумными потерями. А после того, как иссяк, вытер пот, выступивший на лбу и крыльях носа из-за ее легкого перерасхода, вернулся к нам и обратил внимание на самые важные штрихи нашего внешнего вида, на отработку создания которых мы с Олей накануне вечером убили порядка четырех часов — то есть, на бледность лиц, синюшность губ и алые звездочки кровоизлияний в склерах.Пока именинник изучал видимые последствия альтернативного способа приживления скачка, я вызвал к нам «штатного целителя подразделения» и сходу натравил на Ольгу. После чего выслушал тот вопрос, ради которого мы себя уродовали, и устало развел руками:— Да, откат получается приличный. Что напрочь отбивает всякое желание экспериментировать с разработкой методики приживления других навыков. Но разбалансированная энергетика вернется в норму от силы за двое-трое суток, а навык останется на всю жизнь. И, в случае чего, даст вам лишний шанс выжить…— В детстве я люто ненавидел одно из любимейших утверждений отца «Императорам боевые навыки не нужны» и дико завидовал родичам, которым их приживляли… — криво усмехнулся он, встав с коробки и уставившись в стену невидящим взглядом. — Лет с шестнадцати, то есть, с того дня, как меня стали загружать реальными задачами, я начал понимать, что управление государством требует не только сумасшедшего объема разноплановых знаний, опыта, широчайшего кругозора, определенного склада мышления и тэдэ, но и полной самоотдачи. Тем не менее, в те немногие свободные минуты, когда удавалось оторваться от напряженной учебы и бесконечных дел, продолжал мечтать. Увы, после того, как я первый раз женился, свободное время вдруг закончилось раз и навсегда, а детские мечты были задвинуты в самые дальние уголки памяти и не будоражили душу до середины прошлой недели. А сейчас я чувствую себя ребенком и по-настоящему счастлив. Хотя мне шестьдесят семь, и терять голову от радости, вроде бы, поздновато.— Немного радости полезно в любых количествах! — авторитетно заявила Рюриковна откуда-то из-за моей спины, через миг вышла из скачка рядом с братом, чмокнула его в щеку и ехидно ухмыльнулась. — Впрочем, если ты уже перерос наши, молодежные, развлечения, то мы, так и бы-…— Не-не-не!!! — затараторил он, сообразив, к чему она клонит. — Я хотел сказать, что лучшего подарка в принципе не представляю, что в неоплатном долгу перед всеми вами и что найду время для любых развлечений — вы только позовите!Знак Макоши безмолвствовал, но и без его подсказок было понятно, что Александр Александрович говорит именно то, что думает. Поэтому я позволил себе расслабиться. Так, слегка. И даже придушил проснувшуюся паранойю:— Позовем. Эдак через недельку. Сразу после возвращения с Алтая……Вторая половина празднования дня рождения первенца Императора прошла под знаком болтовни и утомила до смерти. Ведь недвусмысленная демонстрация приязни со стороны государя, наследника престола и «самой» Черной Мамбы мотивировала всех значимых игроков Большой Политики не только внести меня в имеющиеся расклады, но и попробовать навести мосты. Если бы не Софья, одним своим присутствием обрубавшая большую часть возможностей даже самых влиятельных аристократов, то меня, наверное, разорвали бы на лоскуты. Но она весь вечер опиралась на мое предплечье, так что каждому желающему познакомиться приходилось обозначать намерения с положенного расстояния, смиренно дожидаться своей очереди и держать себя в руках во время последующего общения.Присутствие Рюриковны помогало не только в этом. Она, старательно изображавшая не первое лицо нашей компании, а одну из моих спутниц, жила в канале группы. В смысле, подсказывала фамилии, имена и отчества тех, с кем предстояло познакомиться, описывала сильные и слабые стороны чуть ли не каждой персоны, двумя-тремя словами определяла манеру держаться, подкидывала факты, которые стоило ввернуть в разговор, сглаживала ошибки и так далее. А еще не позволяла особо высокомерным личностям игнорировать Ладу, Нату и Сашу. Впрочем, носы задирали очень немногие — большая часть откровенно побаивалась Черную Мамбу, а меньшая предусмотрительно оставляла себе возможности для маневра. Так что в общем и целом меня напрягало только однообразие бесед и их количество.Само собой, я получил и положительные эмоции. Аж восемь раз. Во время общения с Еремеем Даниловичем Строгановым и его старшей супругой, обмена любезностями с Петром Антоновичем Демидовым, на радость нам прибывшим на торжество без любимой внучки, и переговоров с главами родов Белосельских, Гагариных, Дашковых и далее по списку спасенных студентов. Да, в процессе «переговоров» пришлось поднапрячься, чтобы приглушить энтузиазм собеседников, жаждущих отплатить добром за добро, зато я смог отнести эти знакомства к условно положительным активам рода.Софья пришла точно к такому же выводу. Только озвучила его уже на борту «Сапсана». Упав в кресло, опустив спинку в горизонталь, вытянув ноги и устало прикрыв глаза. А потом с разгона переключилась на тему, которую мы еще ни разу не затрагивали:— Первый шаг к обретению надежных союзных родов, можно сказать, получился. Однако дальнейшее сближение с ними автоматом превратит вас в политических противников их недругов и врагов. Свою роль сыграет и зависть из-за вашей близости к нам, Рюриковичам — ряды ваших недоброжелателей пополнит две трети дворян Империи. А у вас в сухом остатке имеются только высокоранговые Дары и самый минимум связей. Зато уязвимостей — страшно представлять…В этот момент конвертоплан оторвался от крыши дворца, и она, мазнув взглядом по иллюминатору, за которым чернела ночная мгла, посмотрела на меня:— Один из самых больших изъянов, по которому в ближайшем будущем начнут лупить все, кому не лень — это несоответствие ваших званий и знаний. Ведь за плечами у среднестатистического подполковника имеется не только многолетний опыт командования подчиненными, но и годы учебы в военном училище.— Так и есть… — признал я, сообразив, к чему она клонит. — Нас запросто могут обозвать группой особого назначения по борьбе с Дичками и, в какой-то степени, будут правы. Но в МАО теорию не преподают.— Ты ошибаешься! — без тени улыбки заявила она, перевернувшись на бок и подложив ладонь под голову. — Образ одаренного-дуролома, способного только крушить да ломать, был создан намеренно, ибо это выгодно. И его поддерживает порядка семидесяти процентов выпускников. А оставшиеся тридцать молчат из-за клятвы. Хотя могли бы рассказать многое.— Логичный подход, однако… — задумчиво пробормотала Рыжая.— Ингвар Ярый был далеко не дураком… — усмехнулась Рюриковна. — Это с его подачи вес