Она была беременна.
— Мисс! — крикнул я, бросаясь за ней в догонку. — Вы не должны носить его в своём положении! Позвольте мне помочь вам.
Когда я подошёл к ней, мне улыбнулось миловидное молодое лицо, обрамлённое пышными взъерошенными волосами. Ещё уместным было бы сказать, что она была одной из «Красавиц Гаррета». Стройные ножки, согнулись, когда она поставила чемодан, в то время как её грудь, как и у девушки на улице, увеличилась до неприличных размеров, которые заставили бы даже самого стойкого джентльмена смотреть на неё намного более чем скрытно.
— О, это очень любезно с вашей стороны, сэр, но он совсем не тяжелый, — мягко ответила она.
— Я настаиваю. Вы беременны и не должны носить тяжести…
— Действительно, сэр, — она игриво хихикнула. — Он легкий, как пёрышко. И мой врач сказал, что умеренные физические нагрузки полезны для ребёнка.
Я не мог с этим поспорить. Даже беременной, она выглядела весьма привлекательно. На вид ей было не больше двадцати, и я предположил, что она опоздала на семестр. Что-то в ней было очень сексуальное, возможно ее улыбка, пол и молодость. Я подумал о том, что она символизирует: жизненную силу, наполненную цветущей новой жизнью… все это напомнило мне о моей собственной контрпродуктивности. Внезапно мой разум захотел продолжить разговор, хотя бы для того, чтобы побыть в ее присутствии ещё немного.
— Мой знакомый, мистер Гаррет, разыскивает своего друга, Леонарда Пойнтера. Он вроде снял здесь комнату. Вы случайно не видели его?
Глаза горничной вдруг показались мне усталыми, как у древней старухи, даже не смотря на её молодость и красоту.
— Нет, боюсь, что нет, сэр, — теперь она говорила быстрее, ее полные губы блестели. — К сожалению, я не спрашиваю имена наших гостей.
— О, я понимаю, — но всё же я должен был спросить ee ещё кое о чем. — Что вы думаете о меню в ресторане напротив, мисс? Я должен встретиться с мистером Гарретом там позже.
— О, весьма неплохой выбор, они открываться в восемь часов, и там можно выпить, даже не смотря на «сухой закон». Люди там хорошие. Хоть наш городок и не кажется большим, но на самом деле здесь бывает много проезжих людей — рабочих и продавцов — и никогда ни у кого не возникает никаких проблем с местными.
— Это приятно слышать, и да, у вас действительно хороший город…
— Мне действительно пора, сэр, — поспешила она ответить. — Было приятно с вами поговорить.
— Для меня это было удовольствием…
Я наблюдал за ней пока она спускалась по лестнице, и все это время не мог отделаться от мысли, что ей немного неловко.
Она исчезла за поворотом, и я заставил себя немного подождать, прежде чем сам спуститься вниз; я не мог допустить, чтобы она подумала, что я слежу или преследую её. Однако через минуту я сам вошел на лестницу. Шаги горничной, спускавшейся по лестнице, эхом отдавались на лестничной клетке; перегнувшись через перила, я увидел, что она уже остановилась на площадке и несет чемодан через дверь. Дверь захлопнулась, отозвавшись коротким эхом.
Что-то сразу же начало беспокоить меня, когда я сам спустился по лестнице, и я понял, что это было, когда попал на лестничную площадку, где она остановилась: это была не дверь вестибюля, в которую она вошла, это была дверь на второй этаж.
Зачем ей нести чемодан гостя на второй этаж?
Я попробовал приоткрыть дверь и обнаружил что она заперта.
Гость просто сменил номер, — рассуждал я. — Вот и всё.
Несколько клерков и, по-видимому, ремонтник занялись делами в вестибюле, все они были вполне дружелюбны, и, выйдя на улицу, я увидел через окна нескольких лавочников, парня, подметавшего булыжную мостовую, и почтальона. Все улыбнулись и кивнули мне. Когда я шел по улице, мне попадались на глаза еще местные жители, и ни один из них не упускал случая поздороваться или сердечно кивнуть. Это заставило меня вспомнить замечание Гаррета: «странные люди в этом городе, а?»
Что он имел в виду? За исключением грубоватого водителя и, возможно, нескольких угрюмых рыбаков в автобусе, не было ничего странного в тех людях, с которыми мне довелось столкнуться. Хотя он говорил о нескольких рыбных конторах в порту, в которые он ходил на собеседования. Возможно, там ему нагрубили, хотя все знают, что рыбаки весьма грубые и угрюмые люди.
Я захватил с собой свою копию «Тени над Инсмутом», потому что после небольшой прогулки был уверен, что захочу перечитать её, возможно, под тенью дерева или на лавочки в парке, если тут есть такой, или может быть, что ещё лучше, на набережной. Эта была единственная книга Лавкрафта в твёрдом переплете, которая была опубликована при его жизни, издания «Visionary Publications». Она стоила мне один доллар плюс почтовые расходы. Теперь я был почти уверен, что Лавкрафт действительно был в Олмстеде и остался под сильным впечатлением от этого места. Знание этого сделает перечитывание ещё более увлекательным.