Первым не выдержал Тристан. Он издал какой-то булькающий смешок и понемногу стал отставать, а после – я заметила это краешком глаза – резко развернулся и исчез из поля зрения.
Мы с Райаном продолжали полёт. Сумасшедший. Рисковый. Смертельно опасный. Если бы меня спросили, зачем я это делаю, я бы, верно, не смогла толком ответить. Просто летели – и всё. Летели, несмотря на явные признаки высотной болезни и серьёзную угрозу здоровью и жизни. Взлететь как можно выше было первостепенной задачей или, если хотите, предназначением свыше.
Мы так и летели – синхронно, глядя друг другу в глаза. Минуту, час или вечность – непонятно. Казалось, земля с её материками и океанами осталась за сотни тысяч миль и в бескрайнем пространстве, кроме нас, было только небо и пролетающие мимо звёзды.
Тело онемело, будто закристаллизовалось, а внутреннее пламя застыло в груди глыбой льда. Чешуйки летящего рядом дракона засеребрились от инея. В ушах шумело, рычало и стучало, и я скорее догадалась, чем услышала, как Райан свистит. Наверное, призывает вернуться обратно. Но в какой стороне Земля? И до какой планеты лететь ближе – до Земли или до Венеры? А может, до Марса?..
Ну и пусть возвращается! Это бы значило, что я победила.
Однако упрямец не возвращался. И мы продолжали ввинчиваться в небесное пространство, всё ближе и ближе к заветной звезде. Вот она уже распахивает свои оранжевые объятия-щупальца и манит коснуться пульсирующего ядра – концентрации тепла, любви, веры и доброты. То есть всего того, чего я была лишена всю свою жизнь. Скорее же, скорее к звезде! Хочу прочувствовать сполна всё, что она жаждет мне предложить.
Но вот ядро пошло красными и зелёными полосами и окрасилось в кроваво-красный, а в самом его центре неожиданно появился «пресвятой» Патрик. С ужасной плотоядной ухмылкой он раскинул свои многочисленные щупальца, точно гигантский паук-птицеед. И в этот миг я отчётливо осознала, что лечу прямо навстречу собственной гибели. Хотелось сделать вдох и повернуть, но дышать было нечем. Совсем.
Но это не самое главное. Проблема в том, что я не могла повернуть. Тело совершенно перестало слушаться. Сознание затуманилось, и я не понимала, продолжаю ли я лететь, парю в безвоздушном пространстве или же камнем падаю на ближайшую планету. Только отстранённо сознавала, что дракон приблизился ко мне очень близко. Настолько близко, что я могла бы его почувствовать, если бы эта функция не атрофировалась окончательно и бесповоротно.
Время застыло. Мы зависли между прошлым и будущим, где нет ни воздуха, ни каких-либо физических тел. Даже свет хищной звезды по имени Патрик потускнел, будто покрылся патиной. Ничто не существовало. Только вдали нарастал какой-то неясный гул. Он всё приближался и приближался, пока не раскрылся хлопком у самого уха, отдаваясь многократным эхом в каждой клеточке. Тогда всё вернулось – и ощущение собственного тела, и боль, и возможность дышать.
Первый вдох оказался жутко болезненным. Второй и последующие дались значительно легче. Я как будто заново училась дышать – радостно, жадно и бесконтрольно. А потому чуть не прозевала надвигающийся снизу огонь. Ах нет, не огонь – это же городское освещение!.. Только что мы парили где-то в космосе и вот, пожалуйста, уже можно различить отдельные лампочки на уличных фонарях.
Я оттолкнулась от прилепившегося ко мне дракона, взмахнула крыльями и понеслась вдоль ярко освещённой улицы, лавируя между парящими островами и ощущая, как из носа тоненькой струйкой течёт кровь. Пресвятой Виллибальд! Чем я только думала?! Что на меня нашло? Не знала, что способна на такое. Упрямица! Безумица! Сумасбродка! Чуть не погубила и себя, и Райана.
Но и он не лучше. Такой же безрассудный упрямец, как и я. Ну и чего летел следом, точно маньяк? Отстал бы раньше, я бы тоже не стала подниматься на несусветную высоту.
Обгоняя меня, Райан отрывисто рыкнул, мол, давай поговорим, и кивнул в сторону малого островка. Приземлился с краю и сложил крылья, поджидая меня.
Ну уж нет, приземляться и превращаться я не стану. Не настроена я на разговоры по душам.
И, сделав вид, будто лечу в противоположную от Изумрудного острова сторону, я сделала большой круг, постоянно оглядываясь, чтобы убедиться, нет ли за мной погони. Погони не было. И я беспрепятственно подлетела к узкому окошку в мансарде и втиснулась в полуобороте в тесную каморку, немного ободрав бока и крылья. Ничего страшного, заживёт быстро и бесследно, на то я и дракон. А вот о том, что сделала, я запомню надолго…
ГЛАВА 12. Простого «спасибо» было бы достаточно
Наутро меня не уволили. Наоборот, Лео Майерс лично просил меня войти в положение и поработать без выходных, пока прислуга не выздоровеет.
– Поскольку причал остался позади, новый персонал нанять мы, к сожалению, не можем, – говорил он, – но вам, мисс Финдли, я предлагаю повышенный оклад и премию за каждый пропущенный выходной.
– В каком размере? – деловито осведомилась я.
Он назвал весьма солидную сумму и не согласиться на его условия было бы настоящим преступлением против себя самой.
– И вот ещё что, – добавил он, – миссис Грэйд очень вас хвалила. Не могли бы вы заменить Мэри на кухне?
– На время её болезни?
– Пока на время болезни, а там посмотрим.
– Я не против.
– Значит, договорились. Отныне вы работаете под руководством миссис Грэйд. В другое время будьте добры продолжать ваши прежние обязанности. Пока мисс Адамс болеет, указания буду раздавать я.
– Простите за вопрос, но что вам мешает нанять драконов? Хотя бы временно?
Прищурившись, Майерс так на меня посмотрел, будто хотел пробраться под черепную коробку и рассмотреть мои истинные мысли под микроскопом.
– Таковы указания леди Мэделин, – холодно ответил он.
«Кто мы такие, чтобы спорить с самой Мэделин Кросби!» – читалось в его глазах.
И мне ничего не оставалось, как сказать:
– Хорошо, мистер Майерс.
– Вы нормально себя чувствуете? – с некоторым сомнением спросил он.
– Абсолютно, – соврала я. – Пусть вас не пугают мои глаза – вчера я не очень удачно наклонилась над кипятком. Ничего страшного.
– В следующий раз будьте осторожны, мисс Финдли.
Как и у Райана, капилляры у меня полопались в обоих глазах. Больше видимых травм не было. Последствия высотной болезни – лёгкое головокружение и слабость – ещё давали о себе знать, к тому же на одно ухо я стала хуже слышать, но старалась не обращать на это внимания, понадеявшись, что всё пройдёт само собой.
– Кстати, – окликнул Майерс, когда я собралась покинуть кабинет, и тон его при этом был значительно теплее, – я тоже впечатлён вашим кулинарным талантом.
– Вы пробовали моё печенье?
– И сэндвичи. Они изумительны! – и он даже поцеловал кончики своих пальцев.
– Благодарю, сэр, – с чувством сказала я.
Приятно, когда твою работу оценивают по достоинству. Это вдохновляет на новые свершения. Помню, наш тренер по синхронным полётам постоянно нас ругал и сравнивал с более успешными спортсменами, полагая, что таким образом мотивирует становиться лучше и усерднее работать над собой. А наивысшей похвалой, когда мы с Морин выиграли кубок чемпионата по парным полётам по восточному округу, была фраза: «Хорошо, хоть не опозорили нашу школу летательного мастерства». Посмел бы сейчас Майерс так меня «похвалить»!.. И как я ещё добилась хороших показателей с таким отношением, непонятно.