Место, где выросла Джейн, можно считать самым сердцем Западного Хайленда. Из окон замка открывался чудесный вид на гору Монверн и озеро Линнх, к которому спускался дивный парк со столетними деревьями. Сам замок окружали пурпурные и розовые рододендроны. Он выглядел сказочным строением в стране эльфов и фей.
Однажды, когда Джейн исполнилось шестнадцать лет, в журнале для регистрации постояльцев гостиницы появилась запись «Энтони Моррис». Девушке не надо было напрягать память, чтобы вспомнить, кому принадлежит это имя. Как он посмел появиться здесь, в их гостинице, маскируясь под обычного туриста? Какая наглость и какое самодовольство с его стороны!
Жажда мести, обуревавшая Джейн почти с младенческих лет, не покинула ее сердца. Цель, которую она поставила перед собой еще в детстве, была близка, и Джейн укрепилась в своем намерении. Решение было принято.
Несмотря на строгость, с какой воспитывала племянницу Фрэнси, Джейн была избалованна и оставалась во многом еще наивной девочкой. Она не соотнесла внешность Энтони и возраст, которого к тому моменту уже мог достичь ненавидимый ею человек. В ее глазах двадцатичетырехлетний джентльмен вполне мог быть ровесником ее матери. В голову девушки даже не пришла мысль, что намеченная ею жертва может быть только однофамильцем того чудовища, которому Джейн поклялась отомстить.
Энтони Моррис пробыл в их гостинице одну ночь и на следующий день отправился в Глазго. Решив, что час отмщения пробил, Джейн последовала за Энтони. Она совсем не колебалась, решив убить человека. «Месть превыше всего!» — стало ее девизом.
К несчастью, у нее не возникло ни малейшей преграды на пути осуществления страшной затеи. Деньги Джейн только что получила в подарок за успешную учебу, а тетя сама попросила съездить ее в Глазго за необходимыми для приготовления французских блюд ингредиентами.
Гостиница была основным источником доходов бабушки Джейн и тети Фрэнси, которая — одна без мужа — не только умудрялась сводить концы с концами, но и почти всегда выигрывала конкурентную борьбу за постояльцев. В ход шли все средства. Французская кухня была не последним аргументом в этой борьбе, а через день ожидался большой заезд туристов.
Оружие для мести Джейн выбрала давно. Еще в очень нежном возрасте ею было решено, что им должен стать яд. Она взяла таблетки снотворного у бабушки и, вооружившись таким образом последним достижением английской фармакопеи, отправилась в дорогу.
Энтони остановился в большой гостинице «Дункан». Джейн хорошо знала Глазго, да и порядки в гостиницах были ей известны. Поэтому она легко выполнила задуманное.
А потом… Потом перед ней разверзлись врата ада. Какое она имела право вершить правосудие? Кто она такая, чтобы посметь отнять жизнь у человека? Эти и подобные вопросы мучили ее беспрестанно.
У Джейн началась депрессия. Выражение безграничного ужаса не сходило с ее лица, она перестала есть и вела себя так, словно была тяжела больна. Фрэнси, не понимающая, что происходит с Джейн, металась в своих предположениях — от появления в Хайленде неизвестной науке инфекции до картин обольщения ее маленькой девочки бесчестным распутником.
— Голубка моя, у тебя что-нибудь болит? У тебя температура? — Фрэнси озабоченно дотрагивалась до лба Джейн и через секунду снова гладила девушку по голове, настороженно заглядывая ей в глаза. — Что с тобой случилось?
— Ничего. — Джейн отрицательно мотала головой. — У меня все в порядке.
Состояние племянницы не давало покоя Фрэнси, и она решила показать девочку врачу. Естественно, доктор не нашел в здоровье Фрэнси никаких отклонений от нормы.
— Переходный возраст, — объявил он свой диагноз.
На следующий день после посещения эскулапа, вечером, Джейн завела разговор с Фрэнси о своей матери.
— Любовь всей ее жизни? У Элизабет? Что за чушь! С чего ты решила, что твоя мать испытывала безумную страсть? — Фрэнси равнодушно пожала плечами. — Никогда об этом не слышала, хотя я приехала сюда жить, когда Элизабет только-только исполнилось пятнадцать. Я об этом знала бы.
— А тот человек? Она же умерла у него в номере!
Фрэнси потупила взор. Она долго молчала и, казалось, ушла из комнаты куда-то далеко-далеко. Она так углубилась в какие-то свои, только ей ведомые воспоминания, что даже не заметила, что все тело Джейн сотрясает крупная дрожь.