Пока все плавали, резвились, оглушая округу звуками беззаботного детства, я сидел под деревом и плодил наброски, что сбесившийся принтер. До сих пор где-то лежит папка, в которой хранится память о рыжеволосой девочке с веснушками на носу, об Арчи, внутри которого ещё не плещется боль потери и о Филине — всеми брошенном мальчике, нашедшем покой в нашей дружбе.
Мысли носятся в голове, воспоминания, картины прошлых событий, но это не мешает следить в оба за старой колымагой, гордо именующей себя автомобилем, чёрт возьми. Да она же развалиться может в любую минуту! И чем Полина только думала, когда сигала в первую попавшуюся тачку? А если там маньяк? Разве они смогут от него отбиться? Хорошо ещё, что я еду сзади — во всяком случае, если что, быстро глаз на жопу натяну, кому следует, попробует только руки свои корявые к ней протянуть.
Жаль не видно, что творится в салоне автомобиля. Интересно, она удивилась бы, заметь меня сейчас? Но на улице темно, фонари горят из двадцати — полтора, поэтому вряд ли меня хоть кто-то видит сейчас. Тем лучше. До сих пор стоит перед глазами её лицо, когда смотрела на меня, стоящего возле студии, и от этого становится весело. Она определённо горячая девочка, моя девочка, пусть пока и не знает об этом.
Наконец это путешествие по диким ландшафтам частного сектора подходит к концу, и машина делает пару рывков, выпускает дым из задней трубы и тормозит у высокого забора. Глушу мотор, паркую мотоцикл под раскидистым деревом, чьи кривые ветви покрыты молодой листвой и, затаившись, смотрю, что будет дальше.
Интересно, чей это дом? И почему это вообще меня волнует? Но ведь волнует, а от этого почти страшно.
Тем временем, девушки по очереди вылезают из автомобиля и мешкают у забора. Таксист сдаёт назад, немного разворачивает свою колымагу и, включив фары, уезжает на хрен. Правильно, товарищ, уезжай, нечего тебе здесь торчать. Девушки заняты обсуждением, по всей видимости, важного вопроса: спорят, размахивают руками. Такое чувство, что сейчас подерутся. Забавное зрелище, жаль, не слышно ничего. Осознаю, что соскучился за голосом Полины — низковатым, чуть хриплым, вибрирующим. От такого голоса точно могу с ума сойти. Даже представить страшно, что будет со мной, когда она будет шептать что-то на ухо. Тьфу, хрен я озабоченный, без вариантов.
Полина достаёт телефон из кармана, свет включенного экрана падает ей на лицо, лишний раз демонстрируя мне, насколько она красива. Так бы и уволок отсюда к себе домой. Нет, точно не насиловать. Просто ещё немного полюбоваться на неё. Сжимаю кулаки, чтобы не сорваться и не побежать к ней прямо сейчас. Нет, нужно подождать, нельзя пугать, но как же хочется…
Ася пританцовывает рядом. Ночь довольно прохладная, а девушки одеты явно не для прогулок на свежем воздухе. Короткие шорты Полины так и притягивают мой взгляд, а в голове бушуют фантазии о том, что скрыто под ними.
Твою мать, сколько мне лет? Надо сейчас сесть на мотоцикл и умчаться отсюда подальше, найти какую-нибудь девушку или прозвонить старым знакомым, чтобы удовлетворить распирающие желания. А не то без штанов останусь, треснут. Но вдруг приходит осознание того, что я не хочу никого себе искать. Ни на эту ночь, ни на все следующие. Всё равно это не поможет выкинуть из головы образ миниатюрной темноволосой девушки с синими глазами. Какого хрена тогда рыпаться?
Не знаю, кому звонила Полина, но этот кто-то явный козёл, потому что, по всей видимости, трубку не снял. Уродище, кто бы он ни был. Подозреваю, что это был пришибленный муж Аси, с которым у них точно не самые приятные отношения. Я совсем не знаю его, но он меня уже бесит безмерно. Пока размышляю, девушки снова начинают о чём-то яростно спорить.
Так, мне всё это порядком осточертело. Не хватало ещё изображать из себя полного невменяшку и прятаться в кустах. Не с моими габаритами мимикрировать. Иду по направлению к барышням, глядя на то, как округляются глаза Мелкой, когда моя тень вырастает на земле и движется к ней. Я и так не хрупкий, а тень из-за лихорадочного света фонаря ещё больше.
— Поля, кто это? — спрашивает Ася хриплым голосом, хватая подругу за руку, словно эта крошка сможет её от чего-то защитить. Усмехаюсь, представив, как Мелкая кинется на меня с кулаками, отстаивая их честь.