— Он умер перед войной, этот старый джентльмен. Ну, и характер же! Не дай бог, кто скажет ему дерзкое слово. Век будет помнить. А после его смерти мистер Крекенторп приехал сюда уже насовсем. Он и его сыновья, да. Они уже стали все взрослыми.
— Но как же так?.. А, понимаю, вы говорили о войне четырнадцатого года?
— Да нет. Он умер в 1928 году.
Люси поняла, что он называл 1928 год «перед войной».
Она сказала:
— Мне кажется, вы хотите продолжить свою работу, не буду вам больше мешать.
— Да ну, — сказал старик Хилмэн без всякого энтузиазма, — не очень-то много сделаешь в это время дня. Свет уже очень плохой.
Люси пошла обратно, остановившись лишь разглядеть как следует заросли азалий и березовую рощу, через которую проходила.
Войдя в дом, Люси увидела Эмму Крекенторп, которая стояла в холле и читала письмо. Только что принесли вечернюю почту.
— Завтра мой племянник приезжает со школьным товарищем. Комната Александра над крыльцом. А соседняя комната как раз хороша для Джеймса Стоддат-Уэста. Они будут пользоваться ванной, которая находится напротив.
— Хорошо, мисс Крекенторп. Я прослежу, чтобы приготовили комнаты для них.
— Они приедут утром, до обеда. — Она замялась. Наверное, будут голодны.
— Да, уж конечно, — сказала Люси. — Приготовить им ростбиф? И еще, может, торт с патокой?
— Да, Александр очень любит торт с патокой.
Юноши приехали на следующее утро. Оба были аккуратно причесаны, у обоих какие-то необыкновенно ангельские лица и безукоризненные манеры. У Стоддат-Уэста — светлые волосы и голубые глаза. Александр Истлеу оказался шатеном и носил очки. За обедом они серьезно рассуждали о новостях спорта, временами говорили о литературе по космосу. Держались, как пожилые профессора, обсуждавшие находки времен палеолита. По сравнению с ними Люси чувствовала себя совсем юной.
Мясное филе исчезло в мгновение ока, торт с патокой был съеден до последней крошки.
Мистер Крекенторп нахмурился.
— Вы вдвоем вконец объедите меня и разорите.
Александр взглянул на него с укором своими голубыми глазами.
— Хорошо, мы будем есть только хлеб и сыр, дедушка, если мясо вам не по карману.
— Не по карману? Мне все по карману. Я просто не люблю излишеств.
— Мы не излишествовали, сэр, — сказал Стоддат-Уэст, глядя в тарелку, которая ясно подтверждала его мысли.
— Вы, мальчики, оба едите в два раза больше меня.
— А мы растем, — объяснил ему Александр, — и нуждаемся в большом количестве белков.
Старик что-то промычал в ответ. Молодые люди вышли из-за стола, и Люси услышала, как Александр, извиняясь, говорил своему другу:
— Не обращай на него внимания. Он сидит на диете, это делает его немного странным. К тому же он страшно скупой — своего рода старческий маразм.
Стоддат-Уэст ответил понимающе:
— У меня тетка все время думала, что скоро разорится. В действительности у нее оказалась куча денег. Врач сказал, что это патология. А ты захватил с собой футбольный мяч, Алекс?
Убрав стол и вымыв посуду, Люси вышла из дома. Она слышала голоса юношей на лужайке и пошла в противоположном направлении по дороге, а затем свернула к зарослям рододендронов. Она начала тщательно осматривать их, раздвигая ветви и вглядываясь в гущу, методически переходя от одного куста к другому и помогая себе клюшкой для гольфа. Вежливый голос Александра Истлеу заставил ее вздрогнуть.
— Вы что-то ищете, мисс Айлесбэроу?
— Шар от гольфа, — сказала Люси поспешно. — И даже не один, а несколько. Часто после полудня я тренируюсь и растеряла уже много шаров. А сегодня решила найти хоть часть из них.
— Мы вам поможем, — сказал Александр услужливо.
— Это очень мило с вашей стороны, а я думала, что вы играете в футбол.
— Долго в футбол играть нельзя, — сказал Стод дат-Уэст. — Становится очень жарко. А вы много играете в гольф?
— Я очень люблю эту игру, но играть доводится нечасто.
— Я так и думал. Вы здесь занимаетесь приготовлением пищи?
— Да.
— Это вы готовили сегодняшний обед?
— Да. Вам понравилось?
— Вы просто волшебница, — сказал Александр. — У нас в колледже отвратительно кормят. Все пересушенное, пережаренное, а я люблю филе розовое, с соком внутри. И торт с патокой тоже оказался прелесть.
— Скажите мне, что вы больше всего любите?
— А можно как-нибудь сделать яблочную меренгу? Это мое самое любимое блюдо.