Белева мирный житель!
Да будет Феб с тобой,
Наш давний покровитель,
Ты счастлив средь полей
И в хижине укромной.
Как юный соловей
В прохладе рощи темной
С любовью дни ведет,
Гнезда не покидая;
Невидимый поет,
Невидимо пленяя
Веселых пастухов
И жителей пустынных:
Так ты, краса певцов,
Среди забав невинных,
В отчизне золотой
Прелестны гимны пой!13
В Белеве, на берегу Оки, Жуковский построил дом матери своей, где она
провела тихую свою старость и скончалась в 1811 году.
В первые годы литературной жизни поэт нередко бывал в необходимости
трудиться из платы над переводами в прозе, как человек недостаточный. Он умел,
однако же, примирять нужду с потребностью таланта. Этой разборчивости вкуса
мы обязаны переводом "Дон-Кихота", напечатанным в первый раз в 1805 году, а
во второй в 1815. Он воспользовался трудом Флориана, автора, столь
уважавшегося в его время. Как ни странно теперь думать, что первоклассный поэт
руководствуется второстепенным кудреватым писателем, при всем том истинное
дарование вывело переводчика на прямую дорогу, и в книге его до сих пор много
достоинств неотъемлемых. Говоря о первых переводах Жуковского в прозе,
кстати упомянуть здесь об одном из них, неизвестном для многих, тем более что
это обстоятельство относится к 1801 году. Вот в каких забавных выражениях сам
Жуковский, незадолго до своей кончины, сообщил о том в одном письме.
"Некогда в Москве обанкротившийся Зеленников трактовал меня преобидно. Для
него я перевел за 75 рублей "Мальчика у ручья". Эту сумму он выплачивал мне по
5 р., по 7 р. с полтиною и т.д.". И это сочинение (Коцебу) в то время
принадлежало автору, любимому современным обществом. Русский перевод
печатался тоже два раза (во второй раз в 1819 г.).
Карамзин два года издавал "Вестник Европы". Он передал его Панкратию
Сумарокову, едва год выдержавшему труды редакции, которая перешла тогда к
известному профессору Каченовскому. От него-то с 1808 года Жуковский принял
"Вестник Европы" в свое заведование. Он возвратил изданию ту жизнь и
занимательность, которыми оно всех привлекало к себе при его основателе.
Перебирая этот журнал, убеждаешься, что он был действительный посредник
между читателями и своею эпохой. В нем ничто не забыто, ничто не упущено.
Как драгоценная летопись современности, "Вестник" указывает на все явления
истории, литературы и общественной жизни. Конечно, лучшим украшением
журнала были собственные сочинения и переводы редактора. Но он, как талант,
как законный судия в деле и как образцовый писатель, не бесплодно употреблял
свои способы, чтобы произведениям других придать правильность, точность и
силу выражения, без которых нет физиономии ни в стихах, ни в прозе. Журнал
тогда не был складочным местом дюжинных романов. Он обогащал ум читателя
указаниями, а не губил его времени. Если мы встречаем в журнале Жуковского
так называемое "чтение легкое", необходимое для известного круга людей, оно
никого не отводило от главной цели издания, очищая вкус и нравы. Это были по
большей части собственные его переводы небольших повестей, выбранных с
таким умом, что их чтение до сих пор может служить лучшею школою
образования. Жуковский, взявши на себя редакцию журнала, принужден был
снова переселиться в Москву. Дом бывшего наставника его, А. А. Прокоповича-
Антонского, служил ему родным приютом. Но для облегчения трудов по
редакции, особенно в летние месяцы, когда Белев и Мишенское так приятно
рисовались в его воображении, с 1809 года он принял к себе в сотрудничество
опять М. Т. Каченовского14, что продолжалось и в 1810 году, т. е. до
прекращения Жуковским журнальной деятельности. Как ни краток был период
прямых сношений его с публикою, он доставил поэту твердое и блестящее
положение в общем мнении. Карамзин и другие лица, умом своим и образом
мыслей составлявшие венец избранного общества, признали в молодом человеке
лучшую надежду русской литературы.
VII
Освободившись от срочной работы, вообще неприятной для человека с
высшими понятиями о литературных занятиях, Жуковский начал жить только для
поэзии. С его именем соединялось в тогдашнем молодом поколении предчувствие
какого-то рассвета. Стихи его быстро переходили из рук в руки и являлись часто в
печати там, куда автор еще не показывался. Так, в 1807 году в Петербурге издано
было особою брошюрою стихотворение его "Песнь барда над гробом славян-