много было помарок. В упомянутом особо меня поразившем письме вот в чем
было дело. Жуковский писал к наследнику о том, чтобы побудить императора к
освобождению Иерусалима и ко взятию его под общее управление всех
христианских держав. Наследник ему отвечает, что он вовсе не разделяет мнение
своего наставника насчет того, что такое событие желательно. "Пусть враги
Христа, -- говорит он, -- оскверняют это священное место своими действиями; это
все-таки сноснее, чем осквернение его интригами и враждою христианских
держав; а это неминуемо при нынешнем положении католичества". Письмо это,
довольно длинное, проникнуто было замечательным здравым практическим
смыслом.
Жуковский с особенным удовольствием сообщал о своих предположениях
насчет устройства своей дальнейшей жизни. Он хотел поселиться в Москве2 и
предпринять разные литературные труды. Он расспрашивал меня о московской
молодежи, об университете, об Обществе любителей российской словесности3 и
высказывал желание и надежду содействовать к оживлению умственной
деятельности в Москве. Мы отпраздновали в Баден-Бадене день рождения (29
января) В. А. Жуковского {Насчет дня рождения В. А. Жуковского возникли в
последнее время недоумения и разногласия. В разрешение их сообщаю письмецо,
мною от него полученное.
"За 68 лет перед сим, т. е. 1783 года января 29, случилось, что я родился.
Нынче я праздную этот день с моими родными. Прошу вас у нас отобедать и быть
за моим семейным столом представителем России. Прошу и вашу супругу. Мы
обедаем в три часа ради моего тестя. Прошу вас отвечать, можете ли быть к нам,
-- преданный В. Ж."}, и я, по моим делам, должен был отправиться в Россию. К
великому прискорбию, не суждено было мне более с ним свидеться: он скончался
12 апреля 1852 года.
Комментарии
Александр Иванович Кошелев (1806--1883) -- видный деятель
славянофильства, публицист, мемуарист. К петербургскому периоду его жизни
(1826--1831) относится знакомство с Жуковским через семейство Елагиных-
Киреевских. Общение с поэтом возобновляется ненадолго в конце января 1851 г.,
перед смертью поэта. Запись об этой встрече в Баден-Бадене -- единственный
относящийся к Жуковскому эпизод в обширных "Записках" Кошелева,
касающихся больше социально-политической, нежели литературной жизни
России 1810--1880-х годов.
ИЗ "ЗАПИСОК"
(Стр. 443)
Кошелев А. И. Записки (1812--1883). Берлин, 1884. С. 31, 79.
1 Указанию мемуариста на пребывание его в Бадене в феврале 1851 г.
противоречат записи в его дневнике и письмо Жуковского к Гоголю от 1/13
февраля 1851 г. В дневнике Кошелева от 20 января 1851 г. читаем: "В 2 часа
пришел к нам Жуковский и просидел до 4-х. Был очень мил, жив и разговорчив.
Позвал меня к себе, обещая сообщить в рукописи свои последние сочинения и
кое-что прочесть у себя только для меня... Я еще более полюбил его: душа
чистейшая, благороднейшая; простота и прямодушие просто детские. Смело
можно сказать, что подлость и неправда никогда не коснулись его души". И еще:
"1 февраля 1851. <...> В дороге я все думал о Жуковском. Очень рад, что я с ним
сошелся: славный человек и по душе, и по уму. Трудолюбие его замечательно:
работает так, что нам надобно у него учиться" (Цит. по кн.: Жуковский В. А. "Все
необъятное в единый вздох теснится..." М., 1986. С. 262--263). Со своей стороны,
Жуковский пишет Гоголю 1 февраля 1851 г.: "Здесь, в Бадене, Кошелев (который,
однако, нынче отъезжает)" (Изд. Семенко, т. 4, с. 554).
2 О планах переселения в Москву см. письма Жуковского к А. П.
Елагиной и А. П. Зонтаг (УС, с. 82, 130--131).
3 Общество любителей российской словесности функционировало при
Московском университете с 1811 по 1826 г. под председательством А. А.
Прокоповича-Антонского. После длительного перерыва возобновило свою работу
в 1858 г. Кошелев некоторое время занимал пост его председателя.
И. И. Базаров
ВОСПОМИНАНИЯ О В. А. ЖУКОВСКОМ
Знакомство мое с В. А. Жуковским началось за границею в 1843 году,
вскоре после того, как он переселился из Дюссельдорфа на житье во Франкфурт-
на-Майне1. Не могу забыть первого впечатления, которое произвел на меня этот и
тогда уже маститый старец. Это было в первый раз в моей жизни, что я
приблизился к человеку, которого мы с раннего детства привыкли уважать как
классического поэта. Признаюсь, авторитет его вначале сильно подавил меня
своим весом, и в первые минуты я боялся за себя, чтобы мне не показаться в