- О, кажется, кто-то успел добраться до тебя раньше меня. Хорошо, что не добил, иначе мне бы ничего не досталось, - торжествующе прошипел Рихтер.
- Ах, это, - равнодушно осмотрел парень обрубок вместо левой руки, который обозначался чуть ниже локтя. – Мне посулили слишком большие деньги за эту руку. Я не мог упустить такого шанса, - вздохнул он, шмыгая разбитым носом, из которого сочилась кровь. Кровь, на которую тоже нашлись бы покупатели.
- Ты продал свою руку?
- Да. Продал. Люди – всего лишь дорогие куски мяса. Я – не исключение.
- Нет. Ты как раз таки исключение, потому что в мире нет большей дешевки, чем ты, - прорычал Рихтер, собираясь ударить парня вновь. Вот только вполне ожидаемая в его положении мысль остановила мужчину:
«Я… - Рихтер смотрел на распластавшегося на широком столе парня, облаченного лишь в жилетку и кожаные черные бриджи и не верил своим ощущениям, - я хочу его… - смотрел на смуглую кожу, на которую осел белый порошок, на виднеющиеся из-под жилетки черные кресты пластырей, которыми были заклеены соски, и не мог поверить себе, но… - Я хочу его трахнуть».
- Ну и чего же ты ждешь? – с придыханием прошептал Корнблум, и Рихтер сорвался, полностью отдавшись животному желанию обладать тем, кого он ненавидел больше всех в своей жизни. Схватив парня за шею, он прижал его к столу и наклонился к нему совсем близко. Далекое сознание нашептывало не делать этого.
«Ты пожалеешь об этом, Рихтер. Ты абсолютно точно об этом пожалеешь!»
Но желание было слишком жгучим и непреодолимым. Мальчишка победил. Но будет ли он доволен результатом.
«О, поверь, я сделаю все, чтобы ты получил от этого минимум удовольствия», - подумал детектив, рывком приподнимая парня над столом и разворачивая его к себе спиной.
- Ты будешь умолять меня остановиться, - пообещал он на самое ухо Корнблума, спуская с него кожаные бриджи и оголяя смуглую задницу Кёнига.
- Вот уж сомневаюсь, - возбужденно прошипел тот, с готовностью расставляя ноги. – Давай, покажи мне, насколько ты меня ненавидишь.
Дважды Рихтера просить не пришлось. Дрожащими руками расстегнув ширинку, детектив навалился на Вольфганга, одним резким толчком полностью проникнув в него. Тот тихо заскулил под мужчиной, едва ли получив удовольствие от столь резкого посягательства на свою задницу, но сопротивляться и останавливать мужчину не торопился. Вцепившись пальцами в край стола, он уперся лбом в твердую поверхность, изогнувшись и попытавшись таким образом чуть изменить положение и, видимо, облегчить свою участь, но Рихтер не позволил ему этого. Придавив парня своим весом к столу и лишая его таким образом хоть какой-то возможности шевелиться, детектив начал резко и болезненно, даже для самого себя, вбиваться в тугую неподатливую плоть, желая причинить как можно больше боли наглому зазнавшемуся королю наркотрафика.
- Нх… Больно, - все же донеслось сдавленное со стороны Корнблума, заставив Рихтера двигаться быстрее. Его действия казались ему абсолютно дикими, жестокими и безжалостными. Но ему никогда еще не было так хорошо. И с каждым толчком желание продолжать лишь возрастало. Вот он, его личный враг, воплощение его боли и одиночества, его болезненная одержимость, полностью подвластная каждому его действию. И Рихтеру хотелось, чтобы Корнблум ощутил это сполна – власть, которую он над ним имел.
- Будет еще больнее, - пообещал он сбивчиво, сдирая с парня жилетку и начиная кусать его гладкую смуглую кожу, оставляя на спине парня рваные следы от глубоких укусов.
«Давай, сука. Кричи. Стони. Умоляй меня остановиться! Умоляй меня!»
Но со стороны Корнблума слышались лишь тихие подавленные стоны и хлюпанье продолжающего кровоточить носа. Дыхание его сбилось, мышцы на спине от каждого толчка напрягались, но он ничего не предпринимал, предпочитая смиренно лежать под детективом и принимать боль порцию за порцией. И эта смиренность раздражала. Рихтер хотел большего. А потому внезапно вышел из парня, схватил его за синие волосы и вновь перевернул на спину, желая видеть его наполненные страхом глаза. Оттого еще неприятнее было увидеть на лице Кенига торжествующую ухмылку.
- Меньшего я от тебя и не ожидал, - просипел он, содрогаясь. – Такое же чудовище, как и я. Каково это, впервые в жизни показать свое настоящее лицо? Наверное, ты этим упиваешься?
Да. Рихтер упивался каждой секундой.
Стащив парня на пол, он уложил его на лопатки, стянул с него приспущенные бриджи вместе с нижним бельем и вновь проник в него с такой же резкостью и безжалостностью, как и в первый раз. Парень изогнулся и зашипел сквозь зубы. Из зажмуренных глаз брызнули слезы. Детектив, удовлетворенный эффектом, дотянулся до одной из нитей «кровавых слез», ухватился за ее конец и резко дернул на себя, срывая ее с люстры. Наркотическими бусами он ловко связал локти Корнблума у него над головой, лишая возможности пользоваться правой рукой и предотвращая попытки мужчины оттолкнуть его.
- Ну что? Все еще рад тому, что пригласил меня? – еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться, удостоверился Рихтер. Парень в ответ неоднозначно поморщился, за что получил еще один ощутимый толчок в неразработанную задницу. Странно, Рихтер был уверен, что Корнблум в силу характера та еще шлюха, а потому узость в стратегически важных местах наводила на странные выводы.
- У тебя были мужчины? – детектив сам не знал, зачем задал этот вопрос. Но почему-то ему хотелось услышать ответ.
- Мужчины? – усмехнулся Корнблум, даже в не самом выгодном положении совершенно не походивший на жертву обстоятельств. – Зачем мне мужчины, ведь я всегда хотел тебя.
«Ложь. Наглая ложь! Он продолжает манипулировать мной!»
И у Вольфганга это получалось.
- В таком случае, я надеюсь обеспечить тебя таким Первым разом, после которого он станет и последним.
- Интригующе. Неужели собрался затрахать меня до смерти? – Корнблум продолжал улыбаться, но от Рихтера не ускользнула промелькнувшая в голосе парня тревога.
- По крайней мере, я буду очень стараться, - пообещал он, вновь набирая темп и погружаясь в нарастающую эйфорию. Как же было хорошо. Чертовски хорошо.
«Проклятая наркота…» - подумал мужчина за мгновение до того, как кончил в Вольфганга.
- Ну вот… А как же смертельный трах и все такое? Стареешь, дорогой мой Ади.
- А кто сказал, что я закончил? На колени.
То ли парня насторожил тон мужчины, то ли его шальной взгляд, но спорить он не решился, неуклюже исполнив пожелание мужчины.
- Подними его, - указал Рихтер на свой опавший член.
- А не боишься, что я его тебе откушу.
- Предлагаешь сперва выбить тебе передние зубы?
- У-у-у, какой грозный. И все же мне не очень хочется брать в рот что-то, что только что было в моей заднице.
- А придется, - усмехнулся Рихтер, уже привычно хватая парня за волосы и притягивая его лицо к своему паху. – Либо ты поднимаешь его, либо дальше трахать тебя я буду уже не членом, а чем-нибудь повнушительнее. Благо, в этой комнате масса предметов, которые при желании можно запихнуть тебе в задницу.
Корнблум тихо сглотнул. Открывшаяся перспектива не пришлась ему по вкусу. Чуть поморщившись, он все же с опаской начал облизывать член детектива.
- Старательнее.
- Делаю, что могу, - послышалось недовольное снизу.
- Ты сильно недооцениваешь свои возможности. Бери в рот.
Парень взглянул на Рихтера исподлобья, но подчинился. Он осторожно присосался к головке уже начавшего вновь набухать члена и начал медленно водить по ней кончиком языка, с каждым движением явно входя во вкус. Но делал он это слишком медленно, неторопливо, будто бы действительно получал удовольствие от процесса. Детектив же, распираемый оглушительными ощущениями, не мог терпеть, а потому, не выдержав, с силой впихнул член в рот Корнблума и, слегка поводив им по его нёбу, начал грубо толкаться в его левую щеку. Несмотря на угрозы, парень не кусался, смиренно снося все, что с ним делали. Как будто именно этого он и ждал. Как будто именно этого он и хотел. Рихтеру стоило бы побольше поразмышлять над данным наблюдением, но новая волна желания слишком кружила голову. Поняв, что ртом Корнблума ему не обойтись, он сел на пол и затащил парня на себя, заставляя его усесться на свой стояк. Вольфганг замычал что-то нечленораздельное от нового проникновения, невольно съёжившись.