Да здравствует Первая Конная Красная Армия!
Да здравствует скорая победа!
Да здравствует мировая Советская власть!
Реввоенсовет: Буденный, Ворошилов, Щаденко».
Дисциплина и организованность не приходили сами собой. Потребовалась огромная работа командиров и политработников, чтобы преодолеть в крестьянских парнях мелкобуржуазную анархичность и партизанские замашки.
Климент Ефремович Ворошилов с первых же дней своей работы среди буденовцев стал душой Первой Конной армии. Его железная воля дисциплинировала и, как цемент, сплачивала бойцов.
Интересная деталь: в разговоре с красноармейцами в первый день прибытия Климента Ефремовича я рассказал им про героический путь большевика Ворошилова. Бойцы слушали внимательно, одобрительно, но в конце беседы высказались так:
— Парень рабочий, к коням непривычен, как-то он будет ездить верхом...
Некоторые с любопытством посматривали в сторону проходившего в это время Ворошилова.
Первые же бои успокоили бойцов. Член Реввоенсовета крепко и ладно сидел на коне, много часов мог проводить в седле, с клинком и маузером ходил в атаку.
Бойцы говорили с любовью:
— Выходит, свой парень Ворошилов.
Стремительными и бесстрашными действиями буденовцы быстро завоевали себе славу. Нередко одно только слово «буденовцы» сеяло панику в белогвардейских рядах. Классовая ненависть к врагам, преданность делу партии Ленина порождали беззаветный героизм красноармейцев, развивали невиданную лихость в бою.
Товарищ Ворошилов с подлинно большевистским умением быстро наладил массовую политическую работу.
...Как-то в Первую Конную армию приехали председатель ЦИК М. И. Калинин и Г. И. Петровский. Конники устроили парад, после парада обед. На обеде Калинин и Петровский удивили присутствующих. Глядим, достают они из мешочков черные сухари и несколько кусочков сахара. Вот так, думаем, раз! Председатель Центрального Исполнительного Комитета ездит со своими черными сухарями да и ест-то их этак экономно.
Мы спрашивали своих гостей:
— Почему вы приехали со своим хлебом, что, у нас хлеба нет?
— Я думал, — говорит Михаил Иванович, — что вы тоже на пайке, поэтому и привез свой хлеб.
Этот случай нам запомнился потому, что, воюя в богатых черноземных областях, мы имели в обилии продовольствие.
Помню, очень часто после приезда Михаила Ивановича Калинина, взяв у белых богатые трофеи, бойцы говорили:
— Надо несколько посылок в Москву наладить.
И тут же начинали перечислять адреса:
— Ленину!
— Калинину!
— Ну и прямо в ЦК!
Товарищ Ворошилов с первого дня своей работы среди буденовцев, стал душой Конной армии.
К этому времени белые отступали по всему фронту.
Первая Конная получила приказ наступать на Ростов. Моя дивизия должна была сделать налет на крупную узловую станцию Сватово. Сватово удерживали белогвардейская конница, пехота и бронепоезда. Стремительным налетом мы выбросили белых со станции. Многих белогвардейцев захватили в плен. В качестве трофеев нам досталось двадцать пять поездов с военным имуществом. Эшелоны стояли с паровозами под парами. Белогвардейцы собирались их увезти, но не успели.
Когда мы заняли станцию Сватово, я вышел на платформу. Гляжу, на дверях висит записка:
«Дежурный по станции Сватово военный комендант подполковник такой-то» (фамилию точно не помню, кажется, Голодовский).
«Дай, — думаю, — позвоню на станцию Купянск от имени подполковника». Оттуда через Сватово должны были эвакуироваться отставшие эшелоны белогвардейцев.
Иду к телефону и вызываю коменданта Купянска. Отвечает какой-то ротмистр.
— С вами, господин ротмистр, — начал я, — говорит подполковник Голодовский. Командующий приказал все имеющиеся на станции Купянск эшелоны немедленно отправить через Сватово.
Ротмистр поверил, что с ним говорит подполковник Голодовский.
— У меня, — говорит, — господин полковник,[5] готовы два эшелона. Я их тотчас же отправлю.
Через некоторое время эти эшелоны прибыли в Сватово. Мы их соответствующим образом приняли. Среди груза мы обнаружили пятьдесят пять телеграфных аппаратов Морзе, вагон ваксы, вагон спичек и много других вещей.
Старательный ротмистр отправил и третий эшелон, но эшелон, обстрелянный в пути моими разведчиками, дал обратный ход и вернулся назад в Купянск. Коменданту Купянска, вероятно, доложили, что Сватово занято конницей красных.