Сам же захват этих офицеров возлагался на группу Полудненко, которая должна была проникнуть в подземелье через церковный алтарь. Члены группы оперуполномоченные ОУР и ОБХСС — Николай Иванов, Борис Ковалев, Иван Мунтян и другие были готовы приступить к делу в любую минуту, ждали только сигнала Аники. Ее задача состояла в том, чтобы как можно больше напоить обитателей тайника. Степенью их опьянения она и определит момент для подачи условленного сигнала.
…Еще до начала заутрени духовник вызвал Анику и сказал ей:
— Сестра моя во Христе, заходила ли ты сегодня туда, к нашим несчастным братьям?
— Нет еще, святой отец, — ответила монахиня, потупив взор.
— Иди и передай им мои поздравления с праздником…
— Слушаюсь, — прошептала она и покорно поклонилась. Разрешаю тебе взять из кладовой лишних десять бутылок вина. Скажи: это подарок в честь праздника святой Магдалины, преподносим им в благодарность.
Аника взяла протянутые ей ключи и, как подобает послушной монахине, приложилась к руке настоятеля.
— Скажи также, что после службы я навещу их…
Таким образом, сам того не ведая, святой отец облегчил Анике выполнение задания. Полечив ключи, она, не теряя времени, спустилась в кладовую и набрала полную корзину разной снеди и вина. Добровольные узники монастыря неописуемо обрадовались такому подношению. Когда же Аника во второй и третий раз проделала путь от изобильной кладовой до тайника, энтузиазм пирующих офицеров достиг предела.
Немцы, толком не разобрав, что за праздник охватил злополучную для них Сахарну, горланили казарменные песни под аккомпанемент губной гармошки. Православные же румыны, увидевшие в сельском празднике святой Магдалины доброе предзнаменование для себя, провозглашали тосты в честь короля Михая и королевской матери Елены. Локотенент-колонел выглядел веселее всех. Как-никак, эта развеселая компания была некоторым образом обязана ему за такой счастливый день. Все уже наслышались его хвастливых рассказов о том, что симпатичная сахарнянская девушка, как он выразился, «приходится» ему не кузиной и не какой-нибудь там «десятой водой на киселе», а. любовницей Монашеское платье ее пусть никого не смущает эго хитро задуманный ход.
Аника старалась следить за тем, чтобы стаканы на столе не оставались пустыми… Впрочем, ей нужно было следить и за службой в церкви. Как только она закончится и отец-духовник, сняв облачение, зайдет в опочевальню, надо подавать сигнал.
Судя по всему, два этих действия — пьянка в тайнике и заутреня в церкви — развивались нормально. К полудню в подземелье стоял дым коромыслом, а наверху, перед иконами, нестройный хор молящихся пропел последнее «аллилуйя». Аника выбежала во двор, направляясь с корзиной в кладовую, заметила переодетых чекистов и кивнула им.
Через минуту в комнату к духовнику постучали. Вошел один из участников операции и остался с глазу на глаз со святым отцом в течение некоторого времени, пока тайник под алтарем не погрузился в привычную тишину и темень.
Празднично настроенные богомольцы были немало удивлены, увидев, как один за другим в алтарь вошли человек десять и скрылись в нем.
Удивились и священник с дьяконом. Незнакомые люди уверенно направлялись к потайной двери, без труда открыли ее и устремились вниз по лесенке.
…Первым ворвался в тайник Владимир Полудненко. Стоявший на посту у входа немец переполошился, бесприцельно выстрелил, но было уже поздно. Чекисты накрыли пьяную компанию врасплох. Постовогб обезоружили, остальные не успели даже расстегнуть кобуры.
— Руки вверх! Сопротивление бесполезно! — крикнул Полудненко.
Перепутанные офицеры оторопело смотрели на вошедших Кто-то из румын, кое-как овладев собой перевел приказание на румынский язык, потом на немецкий.
Пленных вывели тем же путем, по лесенке в алтарь и через церковь на монастырский двор. Толпа расступилась, пропустив на улицу конвой с захваченными фашистами Брели фашисты понуро, хмель у них мигом прошел, наступило горькое похмелье. Локотенент-колонел Ион кого-то искал глазами в толпе может быть Анику..
Так закончилась эта операция. Тайна Сахарнянского монастыря перестала быть тайной. Как потом было установлено на допросе, нашедшие убежище за монастырской стеной враги ждали момента, чтобы развернуть диверсии в тылу наших войск. Не вышло и на этот раз.