Несколько дней, проведенных мною в Петрограде в осматривании его, повергли меня в тихую грусть. Тишина в городе усугублялась еще и тем, что в это время как раз происходила трамвайная забастовка в связи с наступившим голодом. Я видел и такую сцену. Собралась у одного дома толпа. Подхожу, смотрю — лежит барышня, хотя и оборванная, но интеллигентного типа. Лицо красное, распухшее. Во рту корка хлеба, которую она жует. Оказывается, ей дурно от голода. Не имеет работы, нет и денег. Сердобольные суют ей в руки тут же деньги и хлеб. Кто-то предлагает отвезти в больницу. Недалеко стоит извозчик. — "Да попробуй взять эту лошадь, ведь только они, комиссары, имеют право ездить. У, проклятые!" — И несколько кулаков поднимается в воздух. Меня удивляет это вольное отношение к власти. Но мои близкие мне объясняют, что здесь уже привыкли к тому, что советскую власть вслух ругают, и никого это не удивляет. В трамваях, всюду-всюду слышатся упреки, сетования и никто не обращает на это внимания. Эмансипация здесь пошла еще дальше. Обращение "товарищ" заменилось другим: "гражданин". Чтобы отвлекать толпу от голода, для рабочих и красноармейцев работают театры, в которые буржуи попадают, как и всюду, только за деньги, приобретая билеты у барышников. Когда я в день отъезда из Петрограда шел по улице, то видел многочисленные гипсовые памятники, конечно, Карлу Марксу и другим столпам коммунистической партии. Меня поразил вид Зимнего дворца. Решетка снята, цоколь весь разобран и гранит от него сложен штабелями на Набережной. Публика, для сокращения пути, ходит через бывшие газоны и куртины царского цветника, через которые теперь бегут, прихотливо извиваясь, тропинки. Дальше — та же пустота, что и в прежние дни; только, переходя Невский, я повстречался с огромной толпой. Это был день празднования Св. Великого князя Александра Невского; поэтому шел огромный крестный ход. Мне пришлось его пропустить. Когда он прошел, воцарилась опять прежняя тишина. Солнце ярко светило и резвилось в свежей зеленой мураве, обильно покрывающей все боковые от Невского улицы. Какой тихий город! Действительно, тов. Зиновьеву удалось установить в красном Питере настоящий коммунистический порядок. Бедный город, пустой, голодный, вымирающий, но по-прежнему дорогой нам по воспоминаниям Петроград!