Москва — противоположность Петрограду, которая бросается в глаза с момента въезда в нее. Первое, что вы видите — это ломовые и извозчики у вокзала, которые, содрав с вас три шкуры, доставляют в город. Улицы целый день оживлены. Непрерывной вереницей движутся люди, проезжают ломовые, извозчики, постоянно проносятся автомобили легковые и грузовые; проходят в новых костюмах и кафтанах с малиновыми, желтыми и зелеными отворотами и касками с шишаками всевозможные охранные стражи и полки особого назначения. На углах и перекрестках, как и в доброе старое время, стоят чины милиции с винтовками через плечо. Хоть редко, но ходят трамваи. Одним словом, с точки зрения движения, город мало чем отличается от прежней Москвы. Но, если обратить внимание на то, кто сидит в этих несущихся с бешеной скоростью автомобилях, и кто с сосредоточенным лицом гранит панель с мешками за спиной и с кладью в руках, то сразу станет ясно, что мы в Совдепии, а не в свободной стране. Бросим взгляд вокруг себя. Те же, что и в других городах, давно не видевшие ремонта дома; стены, изрешеченные пулями, воспоминания о разных восстаниях, развалины домов от бомбардировок и остовы домов, разобранных на топливо. Много заколоченных, пустых, но много и торгующих лавок, мимо которых рядовой москвич проходит с угрюмым видом, не пытаясь заглянуть в них. Когда эти лавки стали открываться, прохожие глазели на них, как на необычайное зрелище, но когда они стали расти как грибы, и в витринах их появлялись те же пирожные, варенья, компоты, простокваша, семга и т. д., и цены везде одинаково бешеные, — то интерес к ним пропал, и даже доброжелатели новых торговцев посоветовали им не особенно-то выставлять напоказ свои недоступные для широких масс населения приманки, чтобы не вызвать гнева народного.
Чувствуется, что Москва — центр политический, административный и пропагандистский. Чем ближе вы подвигаетесь к Кремлю, тем чаще и чаще попадаются навстречу вывески всяких наркоматов, исполкомов, профсоюзов и прочих учреждений. Вы проходите тщательно охраняемый часовыми Центральный Комитет РКП и скоро вы перед цитаделью мирового коммунизма — Московским Кремлем. На одной из башен Кремля, над входом в ворота, висит огромный портрет Карла Маркса; на мосту отряды внутренней охраны, Чека и латыши преграждают вам путь. Ваши старания получить пропуск напрасны, и не видать вам ни за что райской жизни всероссийских владык. Характерно, что русская власть ограждена от русских же людей иностранными наемниками. Не попав в Кремль, вы обходите его кругом. Всюду видны следы пуль, много разрушенных бывших торговых помещений и пр. Идя по проложенному над рекой Неглинкой бульвару, вы встречаете у самого входа в него обелиск с именами столпов социализма. Попав на Красную площадь, вы идете вдоль кремлевских стен, около которых разбит небольшой цветник с красными венками на гражданских могилах лиц, погибших за коммунистическую свободу. На Тверской — прежнее оживление. Памятника Скобелеву нет, а вместо него — какая-то символическая фигура коммунизма. Дальше по Тверской — дом с черными плакатами — клуб анархистов. Против ВСНХ (бывший Деловой двор) сооружена красная доска, на которую должны заноситься фамилии лиц, наиболее отличившихся на хозяйственном поприще. Но при мне она сохраняла свою девственную чистоту. Многие бывшие гостиницы и театральные помещения обращены теперь в специальные дома для проживания одних коммунистов и носят громкие названия — "1-й Дом Советов", "2-ой Дом Советов" и т. д. Также появилось в последнее время много магазинов, носящих названия "Кустарная артель", "Кустарная мастерская", "Свой Труд", продающих игрушки и другие изделия из дерева. На главных улицах, в витринах бывших первоклассных магазинов, где разместились портные, сапожники, шляпочники, выставлены последние заграничные моды, имеются модели и красуются неизменные надписи: "Работа из материала заказчика". Впрочем, не имея никакого материала, но зато располагая изрядными суммами советских денег в миллионах рублей, вы можете сшить себе любую вещь по последним фасонам из лучшего английского материала или приобрести парижскую модель и проч. На улицах, ведущих от Арбата к центру и к Тверской, на заборах и лотках расположились теперь бывшие букинисты, продающие книги, преимущественно двух категорий: или учебники или литературу вроде "Спутника холостяка", "Указателя половых отношений", "Наставление для новобрачных" и иной порнографической литературы, открыто теперь продаваемой. Со времени открытия Смоленского рынка на нем — вечное оживление и толчея; все продают и не разберешься, где продавцы, и где покупатели. Рядом стоят и интеллигенты, и бывшие чиновники, и профессора, и их жены, продающие остатки своего домашнего скарба. Внешне улицы содержатся в большем или меньшем порядке. У большинства из них новые названия в честь руководителей коммунистического движения и в память крупных событий пролетарской революции. Здесь, как и в Петрограде, функционирует много театров, музеев, даются концерты. В общем, в сравнении с другими городами, Москва все-таки отличается наружным благолепием, далеко не совершенным, но поддерживаемым для того, чтобы несколько пустить пыль в глаза приезжающим иностранцам и показать, какова столица коммунистического рая.