Товарищ Бакал говорит о нынешней борьбе и о том, как она возникла, как были побеждены японцы, а сотрудничавшие с ними помещики — разоблачены. После многовекового иноземного владычества народу была обещана независимость. Однако и после 4 июля 1946 года (когда Филиппины были объявлены независимым государством) эта независимость не имела реального значения. С горечью говорит он о том, что произошло затем с национально-освободительным движением: после войны народ Центрального Лусона и его массовые организации создали совместно с мелкобуржуазными кругами и городскими рабочими новую национальную политическую партию — Демократический альянс — и избрали в 1946 году шесть депутатов в конгресс по списку этой партии, но председатель Либеральной партии Мануэль Рохас самовольно изгнал этих депутатов из конгресса за то, что они выступили против навязанного американскими империалистами Закона Белла[16] о торговле, который привел к восстановлению колониализма на Филиппинах. Лишая страну возможности создать современную промышленность и приобщиться к цивилизации, закон закрепляет прежние порядки, оставляя Филиппины на положении аграрной страны, производящей сырье для американской промышленности и приобретающей в обмен такие товары американского производства, которые легко можно было бы вырабатывать самим.
Но это были еще только цветочки, напоминает Бакал. Империалисты и их марионетки не могли смириться с тем, что массы в Центральном Лусоне создали свою организацию. Демократический альянс был попыткой подорвать господство партий, находящихся под контролем помещиков и империалистов, и предоставить народу право подлинного голоса. Такая демократия на Филиппинах не могла понравиться империалистам. Там, где существует организованное национально-освободительное движение, колониализм обречен на гибель. Вот почему они принялись подрывать народные организации, прибегая к террору и убийствам. Однако филиппинцы оказали сопротивление. Они перестроили бывшие партизанские отряды и стали бороться с жандармами и гражданскими охранными отрядами помещиков. Рохас заявил, что он разгромит «хуков» за шестьдесят дней, но что произошло на самом деле? С тех пор прошло уже около четырех лет, а вооруженные силы народа — ХМБ достаточно сильны, чтобы быть угрозой для самой государственной власти марионеток.
Перед ХМБ, говорит в заключение Бакал, стоит историческая задача завершить антиколониальную революцию на Филиппинах, начало которой было положено более пятидесяти лет назад восстанием против Испании, подавленным силой американского оружия в 1902 году.
Все, стоя, аплодируют Бакалу, который, не торопясь возвращается на свое место и садится, невозмутимо попыхивая трубкой.
На этом программа вечера кончается, и мы все, продолжая стоять, поем «Интернационал». Здание клуба сотрясается от множества голосов. Вздымаются вверх сжатые кулаки, они заполняют собою все пространство под низкой кровлей. Нагибаясь под нависшей бахромой из листьев «анахау», мы пробираемся обратно к нашему бараку, а в ушах у нас продолжают звучать голоса поющих.
Фонарь гаснет, в лесу вновь воцаряются мрак и тишина, и лишь наши сердца продолжают гореть ярким, неугасимым огнем.
5
Помню, еще в годы моего детства у нас дома в Рочестере (штат Нью-Йорк) стоял в книжном шкафу небольшой томик под названием «Neely’s Photographs of Our New Possessions»[17]. Изданный в 1899 году, он был заполнен снимками, иллюстрирующими пребывание американских войск на Филиппинах.
Книжка эта не давала мне покоя в детстве. На снимках были сняты убитые, названные «мятежниками». Трупы валялись прямо на полях, под насыпями, на дорогах или на пепелищах сожженных домов. Это были люди с темной кожей. облаченные в короткую, часто ветхую, белую одежду, босые. Они были заметно ниже ростом американских солдат, которые стояли над их трупами, опираясь на винтовки, и порой походили на распростертых на земле детей.
Кто же были эти «мятежники»? В то время я не понимал этого. Меня просто преследовал вид этих мертвецов, над которыми американцы могли стоять столь надменно и безразлично. В книжке не говорилось ни слова о том, что это были филиппинцы (у которых было свое национальное правительство), павшие в борьбе за национальную независимость.
Лишь много лет спустя я узнал, что существует империализм, который захватывает страны и превращает их в колонии, чтобы обеспечить промышленность своих стран дешевыми источниками сырья. Но даже и тогда я не понимал еще полного значения империализма для таких стран, как Пуэрто-Рико, Куба или Филиппины.
В 1944 году я сам прибыл на Филиппины как солдат. Было это в самый разгар войны против фашизма — войны, которой я глубоко сочувствовал. Мы прибыли, думал я, как освободители, чтобы изгнать захватчиков, терзавших страну. Но то, что я увидел, резко разошлось с моими представлениями.
Я оказался в стране, которая почти пятьдесят лет находилась под непосредственным владычеством США. За это время моя страна достигла огромного прогресса и наивысшего уровня жизни в своей истории. Но на Филиппинах почти ничего не изменилось с тех пор, как была издана книжка моего детства. Мы прибыли, чтобы изгнать японских захватчиков, однако еще задолго до их вторжения оставили глубокий след в этой стране.
Быть может, война изменит все это, думал я. Антифашистское движение несло с собой новые надежды на свободу. Вскоре я прибыл в Центральный Лусон, где самые отборные силы филиппинских партизан — «Хукбалахап» — освободили от врага обширные области и построили жизнь всего населения этого района на более демократических началах, чем это имело место когда-либо в прошлом. Именно здесь я стал свидетелем ареста руководителей «Хукбалахап». Американская контрразведка заточила их в тюрьму. Я был свидетелем расправы с воинскими частями «хуков», в частности с отрядом 77. Все сто восемь бойцов его были разоружены и хладнокровно расстреляны помещичьими выродками, связанными с армией США. Здесь я увидел, как американские вооруженные силы действовали в интересах крупных помещиков, подавляя крестьянское движение, развернувшееся в результате борьбы против фашизма. Почему? Да потому что национально-освободительное движение на Филиппинах против Японии могло с таким же успехом выступить и против любого другого чужеземного господства.
К моему великому стыду, я не был одним из воинов армии, несущей свободу, а был солдатом армии, призванной восстановить господство империалистов. Я поклялся тогда в душе, что не успокоюсь, пока не сделаю все, что в моих силах, чтобы исправить это зло, пока не смою с рук своих моральное пятно, пока не отдам, как американец, все силы, тем, кто пострадал от американского империализма. Вот почему я здесь, на стороне сегодняшних «мятежников», и участвую в их новой борьбе за свободу.
6
Наш барак похож на небольшую лесную поросль на косогоре. Различить его можно лишь с близкого расстояния. Он сливается с кустарниками, корнями деревьев и густой листвой, стелющейся у подножия леса.
Говорят, что партизанские отряды, как рыбы, в людском море. Они похожи и на листву, едва колеблющуюся в застывшем воздухе и неистово раскачивающуюся в бурю.
Все материалы, из которых сделан барак, добыты тут же на месте. Угловые стойки и коньковые брусья изготовлены из молодых деревьев, срубленных и очищенных от веток и листьев при помощи «боло». Пол настлан брусьями, сделанными из расколотого вдоль ствола пальмы и скрепленными длинными стеблями ротанга. Стены и крыша — из широких веерообразных листьев «анахау», сложенных в несколько слоев для защиты от дождя. Чтобы придать некоторый уют нашему жилищу, мы навешиваем на окнах орхидеи и эпифиты, широко распространенные папоротникообразные растения, паразитирующие на ветвях деревьев.
16
Закон Белла — закон о торговле с Филиппинами, принят Конгрессом США в 1946 г. в качестве условия предоставления Филиппинам независимости. Закон Белла предусматривает обеспечение американскому капиталу «равенства» с национальным филиппинским капиталом в эксплуатации природных ресурсов и коммунальных предприятий, ставит филиппинскую валютную и таможенную политику под контроль правительства США. Правительство Рохаса приняло условия Закона Белла и в июне 1946 г. подписало с США торговый договор, включивший все эти условия.