Первые грозовые тучи означают приход «шиты» (зимы). В это время бедуины радуются осадкам, поскольку они обещают хорошие пастбища и тем самым благополучный хозяйственный год. Но вместе с тем бедуины очень страдают от холода в легких не приспособленных к зиме жилищах. В степях Северной Сирии и в Северном Ираке выпадает снег, что часто влечет за собой потерю большой части поголовья скота.
Суровая зима стояла в иракской Джезире в 1879–1880 годах. Э. Захау рассказывает: «В течение трех лет было мало дождей и поэтому мало что выросло; все запасы были полностью израсходованы. Потом начались невиданные для этой местности холода и снегопады. Не стало последнего скромного корма, который могут найти зимой в степи такие неприхотливые животные, как овцы, козы, верблюды и лошади. Тысячи изголодавшихся животных сразу же погибли от холода…»{16}.
Нечто подобное часто происходило и позже. В декабре 1970 года сообщалось о сильных снегопадах в Сирийской пустыне. Находившиеся там бедуины оказались в отчаянном положении. Но теперь все было по-иному. Сирийское правительство направило в этот район вертолет со всем необходимым, и кочевники были спасены.
В ДОМЕ ИЗ ШЕРСТИ
Если ты приготовил угощение, то приведи ко мне
Гостя, который разделит со мной трапезу, ибо я
не хочу есть в одиночестве.
Будь это ночной пришелец или же сосед по жилищу.
Я боюсь, что после моей смерти будут злословить.
Я раб гостя, пока он находится у меня.
В остальном же во мне нет ничего от раба.
Доверху нагруженная свернутыми полотнищами шатров, разноцветными тюками, кожаными мешками и всяким скарбом дюжина верблюдов медленно движется по степи. Караван ведет человек с небрежно наброшенной на плечи овечьей шкурой. Время от времени он нагибается, срывает какие-то травы, жидкими кустиками растущие на песчаной почве, внимательно рассматривает их и, покачивая головой, отбрасывает прочь. Хотя в этой местности нет ни дорог, ни указателей, старик ориентируется хорошо. Ему знакомы каждый холм, каждая ложбина, каждый разрушенный памятник. Несчетное число раз он проходил по своей «дире», зоне пастбищ его родовой группы. Сильные лохматые пастушеские собаки, резвившиеся вокруг каравана, внезапно навострив уши, с оглушительным лаем устремляются вперед. Они заметили всадника. Он появился на горизонте в облаке пыли. Вот он приближается к каравану на рыжеватом верблюде в окружении своры тявкающих псов. Проворно соскочив с высокого сиденья, он весело приветствует вожака: «Салам алейкум! Мир вам, отец мой! Посмотрите, что я нашел: хороший корм и сладкая вода, меньше чем в трех часах отсюда!» При этом он показывает охапку трав, увядших за время езды под палящим солнцем. Чтобы разведать новое место для лагерной стоянки и хорошие пастбища, он выехал еще до рассвета.
В шатре бедуина
«Слава Аллаху, — бормочет старик, пристально изучая привезенные растения. Пупавка, люцерна, резеда и подорожник, даже дикий ячмень — все там растет, — Ты принес действительно хорошую весть, сын мой. Наши верблюды нагуляют себе там жирные горбы, а мы сможем вдосталь пить молоко!»
В то время как ведущий верблюд ловко подбирает упавшие растения, подходят другие бедуины и засыпают прибывшего вопросами. Караван останавливается. Слышны звонкие голоса женщин, сидящих высоко в корзинах на верблюдах: «Хамид нашел хорошие пастбища — слава Аллаху! Будет там и озеро с дождевой водой. Еще сегодня мы сможем выпить божьей воды. Аль-Хамдулилла!»
Подбегают босоногие пастухи, гнавшие свои блеющие отары в некотором отдалении от каравана, и жадно слушают новости. В приподнятом настроении бедуины продолжают свой путь. Кажется, что даже обычно столь медлительные грузовые верблюды преодолели врожденную инертность. Они бодро идут вослед всаднику.
Солнце уже отбрасывает длинные тени, когда караван подходит к намеченному месту. Вокруг до самого горизонта простирается цветущая красными цветами степь. В конце невысокой гряды холмов, которые защитят шатры от ветра, манящим блеском сверкает водная гладь. Здесь собралась дождевая вода, и овцы, испытывающие сильную жажду, несутся туда, чтобы напиться. Они пьют взахлеб, большими глотками.
Юные помощники пастухов
Бедуины громкими криками заставляют верблюдов опуститься на колени, и 4–5 человек начинают их разгружать. Абу-Хамид, руководитель группы кочевников, указывает главам семей места для шатров. Потные от напряжения, они тащат тяжелые полотнища из козьей шерсти на отведенные места, раскатывают их и готовят канаты. Девушки деревянными молотками вбивают в землю колышки. Наступает самый ответственный момент бедуинского «домостроения»: установка шестов, которые в больших шатрах имеют высоту 2–3 метра. Мужчины устанавливают шест за шестом под туго натянутую крышу. Проходит меньше часа, и в нетронутой степи вырастает поселение кочевников. Но надо еще много поработать, чтобы все встало на свои места. Женщины протягивают посредине шатра большой шерстяной ковер, образуя таким образом две половины. Ковер — ручной работы с вытканным на нем геометрическим орнаментом. Мешки с продовольствием, сундуки с одеждой и спальные циновки складываются у внутренней стены женского отделения. В то время как одни с бурдюками и жестяными канистрами отправляются за водой на озеро, другие выкапывают на мужской половине шатра вождя неглубокую яму для очага. Вскоре в нем вспыхивает огонь. Ароматный дым создает вполне домашнюю обстановку. Наконец-то все на месте! Когда запад окрашивается кроваво-красными отблесками заходящего солнца, на очаге в закопченном медном сосуде уже кипит вода для кофе. Поджав под себя ноги, мужчины уютно располагаются на коврах, образующих каре вокруг лагерного костра. Они наслаждаются заслуженным отдыхом после целого дня напряженной работы. Но в женском отделении еще рано думать о покое. Дети хотят, чтобы их накормили, овцы и козы ждут, чтобы их подоили; надо еще и ужин приготовить. Лишь близко к полуночи, когда серп луны, как гондола, плывет по ясному, усеянному звездами небу, в домах из шерсти гаснут керосиновые лампы, и их обитатели ложатся спать.
Заслуженный отдых
Бедуины используют шерстяной шатер, имеющий большую зону распространения[18]{17}. Мы встречаем его у кочевников и полукочевников в алжирском Атласе, в Марокко, Тунисе и Ливии, вплоть до Египта и в Египте, в долине Нила. Через Синайский полуостров он переходит в Северную и Центральную Аравию. Этот же тип шатра используют курдские горные кочевники в Турции, Иране и Ираке, луры и бахтиары Иранского плоскогорья; пуштуны и белуджи Афганистана и кочевые скотоводы Тибетского нагорья, но у последних шатры не из козьей, а из ячьей шерсти.
18
По использованию основных типов жилищ все кочевые скотоводы, обитающие на огромной территории степей, полупустынь и пустынь от Северной Африки на западе до Центральной Азии на востоке, могут быть в самом общем виде разделены на жителей черных шатров (Северная Африка, Передняя Азия, часть Центральной Азии) и жителей юрт (Средняя Азия, часть Центральной Азии, Южная Сибирь).