Изредка Абдель Мунейм останавливает машину. Он навещает больного лихорадкой инженера; а вот крестьянин кивком головы приглашает нас на свадьбу сына. Мы заходим в шатер, и нам подают крепкий чай с хрустящими лепешками.
Шейх арабской племенной группы билли сотрудничает с организацией. Инженер поручает ему закупить на побережье по дешевой цене овечий молодняк и доставить его в Дахлу на откорм. На абрикосовой плантации вышел из строя мотонасос. Абдель Мунейм собственноручно устраняет поломку. Когда мы снова садимся в машину, на сиденье уже стоит корзина со свежими абрикосами. Мы пробуем сочные плоды. Но уже на следующей остановке — у маленькой деревенской школы — Абдель Мунейм смеясь раздает абрикосы детям, выбежавшим на перемену.
Немного позже мы встречаем группу сельскохозяйственных рабочих. Они издали узнали наш автомобиль и усиленно жестикулируют. Абдель Мунейм тормозит и отвечает на приветствия:
— Что там у вас, ребята?
Один из них, богатырь с длинными висячими усами, по которым тотчас же можно узнать жителя Верхнего Египта, отвечает за всех:
— Мы идем к тебе, башмухандис! («главный инженер»). Прибыл мой зять из Сохага, и нам хотелось спросить у тебя, не найдется ли для него здесь какой-нибудь работы?
— Ну, это действительно здорово! Для того чтобы я принял одного на работу, вы — двенадцать — бросили свое дело? — И громовым голосом он приказывает:
— Тотчас же возвращайтесь на свои места! Пусть новичок придет позже ко мне в контору. Работы у нас хватает. Алейкум салам!
Он дает газ, и мы снова в пути. Но то, о чем я здесь рассказал, увы, теперь уже относится к прошлому[25].
Планирование семьи наталкивается на препятствия
Вместе со своей спутницей, египтянкой д-ром Алейа, мы посетили тогда и новые поселения. Большей частью мы приезжали без предупреждения, поэтому заставали в домах только женщин. Они неизменно оказывали нам сердечный прием, потчевали чаем с поджаренными земляными орехами и с гордостью водили по усадьбам, чтобы мы могли взглянуть в стойлах на скот и его многочисленное потомство. Мне показалось, что у многих молодых женщин, которые еще кормят грудью, талии снова подозрительно округлились.
У египетских крестьян семьи, где насчитывается 6–10 детей, нередки. Несмотря на то что в Египте несколько лет правительство (речь идет о правительстве Насера) проводит в жизнь программу планирования семьи или регулирования рождаемости, для чего потребовалось преодолеть сопротивление исламского духовенства, достигнутый эффект пока весьма незначителен. Причину этого я понял после беседы с крестьянином Маджидом аль-Дервишем. У тридцатипятилетнего Маджида уже семеро детей. Два мальчика и девочка родились здесь, в деревне, где семья живет с 1964 года. Самые маленькие сидят у него на руках, а остальные теснятся вокруг, как трубы органа.
— Дети, — говорит он мне, — это вся радость нашей жизни и наша опора в старости. С тех пор как мы переселились сюда, я стал получать вдвое больше, чем когда работал сельскохозяйственным рабочим в нильской долине. Почему же мне не иметь большую семью, если я могу себе это позволить? Все сыты, одеты, а старшие ходят в школу. Возможно, что позже я возьму себе вторую жену. Разве тот, кто хорошо трудится, не может иметь кое-что от жизни?
Так, вероятно, думают многие. Социологи и врачи терпеливо ведут разъяснительную работу среди бедуинов, показывая им на связь между величиной каждой отдельной семьи и экономическим положением страны в целом. Бесплатно распределяются противозачаточные средства. Плакаты, расклеенные на стенах домов, призывают супругов ограничиться двумя-тремя детьми. Ради сокращения рождаемости закон запрещает и ранние браки. Установлен минимальный возраст — 16 лет.
Как велико было мое удивление, когда, приехав к одному бедуину, мы увидели такую картину: посреди обширного двора, окруженного высокой бетонной стеной, стояли два шатра, покрытые черной козьей шерстью. В них уютно расположилась семья, а в современных, отвечающих гигиеническим требованиям жилых помещениях прыгали козлята и ягнята! Такие явления для того времени были типичными. Надо полагать, что это промежуточная ступень к окончательной оседлости. Бывшим кочевникам нелегко сразу отказаться от привычного образа жизни, и поэтому они на первых порах крепко держатся за шатры. Через несколько лет они, очевидно, выгонят ягнят во двор, на свежий воздух, а сами переберутся в дом.
Но зато я не видел ни одного шатра, ни одного дома без транзистора. И в Новой долине повсюду можно было ощутить живой интерес к событиям международной жизни, особенно понятный в арабском мире.
«Пусть твое утро будет приятным, как сметана!»
Современное водоснабжение отнюдь не означает решения всех проблем. В этом я убедился, когда мы с женой жили некоторое время в Мерса-Матрухе летом 1969 года. Организация развития пустыни любезно предоставила в наше распоряжение квартиру в доме-новостройке на берегу Средиземного моря. Квартира, из которой мы совершали многочисленные поездки в селения бедуинов аулад-али, имела ванну и водопровод, что, конечно, в условиях пустыни могло считаться роскошью.
В разное время дня из наших водопроводных кранов текла вода двух сортов: солоноватая — из местных цистерн или пресная — поступающая из Александрии по трехсоткилометровому трубопроводу. Нет необходимости говорить, какой сорт предпочтителен, — чай или кофе на соленой воде имеет неожиданно отвратительный вкус! Доставка профильтрованной питьевой воды с Нила часто прерывается, потому что возможности трубопровода недостаточны для удовлетворения потребности всего портового города, а кроме того, бедуины самовольно тайно подключаются в пустыне к трубопроводу и пользуются пресной водой.
К нашему дому примыкал квартал, где поселились несколько десятков тысяч перешедших на оседлость аулад-али. В узких проездах между плоскими жилыми строениями теснились стада коз и овец. Их прожорливость делала излишней службу подметальщиков улиц, ибо все отбросы и даже старые газеты исчезали с невероятной быстротой. В каменных домах, которые построили для себя аулад-али, еще не было водопровода. Женщины и девушки из каждого дома должны были ежедневно ходить с канистрами к центральной колонке и, простояв в длинной очереди, платить за воду один обол. Бывшим кочевникам было хорошо понятно, что питьевая вода стоит дорого.
Очень скоро стало известно, что мы с женой проявляем профессиональный интерес к оседлым бедуинам. А немного погодя в нашем доме появились их первые гонцы. Пришли девушки в своих пестрых одеждах «макси» и, скромно постучавшись, устремив на нас очаровательные глазки, спросили, будут ли «мадам» или «бей» (под «беем» они подразумевали меня!) настолько добры, чтобы разрешить им наполнить принесенные канистры питьевой водой в нашей ванной. Как можно было отказать в такой просьбе! Мы самым дружеским образом поговорили с ними, угостили их малышей шоколадом и конфетами, рассмотрели их серебряные украшения и скопировали образцы татуировки. В конце концов ведь не каждый день удается вести этнографическую полевую работу в собственной квартире. Без преувеличения могу сказать, что обе стороны остались весьма довольны друг другом. Для меня само собой разумеющимся долгом джентльмена и кавалера было помочь девушкам поднимать и ставить на голову тяжелые сосуды с водой, которые они, грациозно семеня, уносили.
Но, увы, спустя несколько дней все выглядело по-другому. Первоначальная сдержанность арабских девушек улетучилась так же быстро, как возросло их число. Теперь они стояли в очереди перед нашей квартирой и ориентировались в ней лучше, чем мы сами. Нам больше не нужен был будильник. Незадолго до восхода солнца они барабанили кулаками в нашу дверь — сигнал к побудке. Полусонный, я выходил в пижаме, поворачивал ключ в двери и покорно впускал их внутрь. «Да будет твое утро приятным, как сметана, йа, бей! — радостно приветствовали меня десятки девушек с объемистыми сосудами и заполняли мою ванную. «Да будет ваше утро светлым», — бормотал я недовольно и снова укладывался в постель, потому что я не мог ни принять душ, ни проделать другие обычные утренние процедуры в ванной. Они забирали сотни литров в час, не забывая время от времени попробовать воду, чтобы убедиться, что из крана течет не соленая вода. Моей жене с большим трудом удавалось достать немного воды для утреннего кофе.
25
Египетская администрация в начале 70-х годов ликвидировала созданную президентом Насером специальную организацию по развитию пустынных районов.