— Предлагаю выбраться подымить, — я хлопнул себя по колену и поднялся со стула.
Леонид меня поддержал и мы вышли с ним в коридор, направившись к лестничной клетке.
— Интересную ты, однако, открыл нам игру, — я протянул ему зажигалку.
— Меня самого научили не так давно, — прикурил Коган. — «Правда или выкуп» уже всем надоела.
— Ну да, тысячу раз играли.
Ненадолго повисло молчание. Я обратил внимание на то, как ведущие вниз ступеньки, с каждым пролётом, образовывали мнимый лабиринт. Мы находились на самом верхнем этаже здания. Намертво приваренная к стене лестница, бывшая за нашими спинами, вела судя по всему на чердак. Иного объяснения люку на потолке, к которому прицеплен был тяжёлый замок, я не был в состоянии отыскать.
— Ты знаешь, — вновь заговорил Леонид, — я ведь занимаюсь стрельбой в свободное время.
— Я слышал про это.
— Собираюсь отправиться скоро в Саратовскую область, дичь пострелять, скажем так. Не волнуйся, с разрешением у меня всё в порядке, — заверил он.
— А зачем ты мне всё это рассказываешь?
— Хочу, чтобы ты тоже поехал. А то всегда только с отцом. Надеюсь, тебя его присутствие не смутит.
— Познакомлюсь, чего уж, — я в очередной раз стряхнул пепел.
— Как здорово, что можно положиться на друга вроде тебя. Значит, едем?
Его азарт передался и мне, до того Леонид заманчиво описывал затею.
— И природу посмотришь, и попробуешь сам пострелять.
— Не умею же.
— Будто бы тебе не у кого поучиться, — намекнул Коган.
Я дал ему своё безоговорочное согласие. На этом месте беседу прервал поднимавшийся к нам сэр Эндрю.
Не проявив удивления внешне, внутренно я весь напрягся, когда пожал ему руку. Во взгляде Андрея, в самой интонации, с какою он поздоровался, сквозила ощутимая неприязнь. Я списал это на то утомление, которое Нехлюдов получил, провозившись с первым курсом столь долго. Мы направились назад, в аудиторию.
«Эндрю никак не мог знать о том, кто его внёс в тот список. Или всё‑таки? Всё‑таки?»
Страх проник в мои кости.
****
Неизвестно, сколько ещё Полишинель бы плутал среди нескончаемых залов и коридоров, бывших в училище повсюду, если бы наконец не наткнулся на нужный ему указатель. Куда бы он ни пошёл, всё было, если не залом, так коридором. Стоило выбраться из оркестрового помещения, прикрыв за собою дверь, путешественник попадал тут же в следующий коридор, ведший в свою очередь к новому залу.
Но осилит дорогу идущий, и немного-немало Игорь всё же отыскал правильный путь.
Уставший, он преодолел лестницу, на которой мы с Коганом не так давно встретили Эндрю.
Оказавшись непосредственно в секции, Полишинель — ах, святая наивность! — подошёл к двери с номером 401.
Стравинский набрал воздуха в лёгкие, готовясь постучать.
— Осирис, — сказал он, стукнув тихонько, и загодя отпрыгнул на пару шагов.
Безмолвие было ему ответом. Никто не отпёр и ничто не пошевелилось. Полишинель приложил ухо к двери, не услышав за ней ни звука.
«Притаились, наверно. Или Андрей им обо мне не сказал?» — подумал он недоумённо.
Постояв минуту в раздумии, Игорь захотел идти напролом. Полный решимости, Полишинель потянул за ручку.
Дверь неожиданно поддалась. Из проёма её вырвались наружу столпы света, цветов самых разнообразных и самых диких сочетаний меж собой. Игорь, закрывший ладонью лицо, сумел рассмотреть за этой ослепляющей стеной луга неописуемой красоты, манящие его своей прохладой и свежестью. Он совершил шаг вперёд.
Комната 401.
(Входит Полишинель.)
Посреди лугов находится водопад. Потоки воды низвергаются с отвесной скалы, образуя внизу живописную лагуну. На берегу — огромные, в человеческий рост, камни. Один из таких занимает, усевшись на нём, Повелитель Желаний, в облике Екатерины Сергеевны, более молодой, чем её могут помнить нынешние студенты.
Два стражника с алебардами в руках обступают камень с обеих сторон.
Повелитель Желаний (грозно)