Цифра «405» белыми завитушками виднелась посреди ромба.
Леди Ю постучалась.
— Пароль? — глухо из‑за двери.
— Афродита, — сказала она.
Внутри нетерпеливо защёлкали замками.
****
Последние дни, проведённые с Сашей, я только и чувствовал, как моя неприязнь к нему возрастала. Мне стал очевиден контраст своего старого друга, — неряшливого, глуповатого, — с моим новым приятелем, — подчёркнуто интеллектуального, «яспособен-на‑то-и-способен-на-это», женского сердцееда скрипача Когана.
Вот и сейчас, когда я уже перелез через подоконник и осторожно прогуливался по гравию маленькой крыши, Саша по-прежнему медлил, опасливо озираясь по сторонам.
— Да не видит никто. Давай быстрее ко мне.
Ещё минуту он сомневался и, перекинув правую ногу, долго-предолго возился, прежде чем спрыгнул вниз.
— Сказал же ведь, что получится, — я довольно сложил на груди руки. — И пусть Екатерина закрывает нас сколько угодно, мы всё равно проявим упорство и найдём способ не репетировать.
Саша старался держаться от карниза на расстоянии.
— А что будет, когда она откроет класс, а нас не окажется?
— Ну, я предпочитаю об этом не думать вообще. Ах да, на заметку, настройся на День Рождения. Мы сбежали из Шоушенка [2], и придти с таким кислым видом — всё равно что явиться, как минимум на поминки.
Саша натянуто улыбнулся и побрёл вслед за мной. Помимо звука его шагов, я слышал у себя за спиной, как позвякивали бутылки в пакете, который он нёс.
— На нас возложена ответственная миссия. Крепость этого праздника целиком зависит от нашего участия. — я, повиснув на краешке выступа, подтянулся и оказался на участке крыши, что был сперва над нашими головами. — Не позволь ему стать безалкогольным!
Мне потребовалось немало аккуратности и терпения, чтобы затащить Сашу. Он, зацепившись, отчаянно болтал в воздухе ногами и пару раз был близок к падению.
«Какие только вершины не преодолел человек!»
Я прислонился к горячей на солнце металлической стенке близстоящего конденсатора.
— Предлагаю перевести дух.
Отсюда до нас доносились отдельные голоса: окна внизу распахнуты, и гул слышался постоянно.
— По-моему, мы прямо над столовой, — заметил Саша, навострив слух. Его сосредоточенность испарилась сразу же, как только он понял, что за шумом отодвигаемых стульев не разберёт ни единого слова.
Мы некоторое время молчали. Я прикурил сигарету и, беспрестанно щурясь, посетовал в мыслях на то, как на крыше до невыносимости жарко.
— Не терпится их всех увидеть, — Саша боязненно посмотрел вниз. Прежде он избегал всякого туда взгляда и, видимо, начал смелеть.
— Эндрю отмечать не придёт, — я выпустил струйку дыма, выдохнув через нос.
— Это ещё почему?
— Саш, ну ты же прекрасно должен всё понимать. Юля делает выбор, и я всего лишь подталкиваю её к правильному варианту.
— Не сообразил, — мой приятель нахмурился. Напряжённая работа мысли отразилась на его лице, но судя по выражению блуждающих Сашиных глаз, ответ всё не находился.
— Я подпускаю к ней Эндрю ближе линии горизонта, и я теряю Леди Ю навсегда, — проговорил я негромко, словно стесняясь своих обдуманных тысячу раз размышлений.
— Хорошо. Ты считаешь, что при всех равных условиях, она выберет Эндрю. Эндрю, никак не тебя. Будто бы ты способен навязать свои чувства кому‑то.
Волна гнева, охватив моё тело, оказалась только прибоем, отправившим весь мой разум в плаванье по морям ярости.
У меня подкосились колени, и я побледнел, не поверив ушам.
— Ты на чьей сейчас стороне!? Я создаю такие условия, где будем я и она, и никакого третьего лишнего. Собираюсь признаться ей в самом конце Дня Рождения.
Саша молчал, остолбенев от порыва, в котором я находился.
— Ты знаешь, каким оно будет, если Андрюша появится? — продолжал я, точно не замечая обескураженности товарища. — Плакала вся романтика и весь мой замысел, в таком случае! — в раздражении я кинул окурок.
— Хорошо, я тебя понял, — выдержав паузу, осторожно заговорил Саша. — Что же ты сделал… ну, с Эндрю… чтобы он не пришёл?
Не в песок же Сахары ты его закопал.
Успокоив волнение, я изложил другу замысел.
— Помнишь, как всё училище выбирало студентов, которые будут ходить практикантами к младшим?
— Как же не помнить. Сам увильнул от нагрузки только благодаря болевшему тогда пальцу.
— Так вот, если тесно общаться с профоргом, и попросить посмотреть списки, то там, кто его знает, вполне окажется, что Нехлюдов сегодня занят с подготовительным курсом, — тут я ехидно скривился.