Адмирал, конечно, был способным морским командиром, известным полярным исследователем. Но – судьба: в гражданскую стал кровавым карателем сибирского крестьянства, сотнями, тысячами загонял его в братские могилы, вешал на телеграфных столбах. Таким он, Верховный правитель России, больше запомнился русскому народу. Впрочем, и предан был на погибель своими же союзниками-соратниками.
«Гаспада, гас-па-да! Выпьем за адмирала Александра Васильевича Колчака!» – по-гусарски вздергивая локоток, вздымают тосты нынешние поклонники «благородного» адмирала, знавшего еще толк в любви, в игре на гитаре и в исполнении душещипательных романсов. На кровавом фоне расстрелов, виселиц, порки шомполами…
Это к слову.
И все ж за прозу о декабристах Васильев, наконец, был принят в СП.
Но вот, к сведению читателей, несколько современных строк о противостоянии декабристов. Известно: их бунт 1825 года подавили. А победи заговорщики-масоны, что бы произошло тогда в России? «Победители первым делом вырезали бы всю до единого человека царскую семью, всех царских родственников, включая самых дальних, – пишет в своей повести «Московский златоуст» Александр Сегень. – Декабристы были даже не предтечами большевиков, они были предтечами нацистов. Двум миллионам евреев грозило поголовное выселение в Палестину, которая была в составе Оттоманской империи, где евреям грозило полное истребление… Та же участь ждала татар, которым запрещалось бы сначала традиционное многоженство, а в дальнейшем и исполнение других мусульманских традиций. Финнам вменялось учить русский язык, а на своем разговаривать только дома… Люди второстепенные, посредственные, не нашедшие применения в государственной службе, чаще всего по недостатку талантов и устремлений к ней, декабристы шли в масонские ложи, а через ложи дальше в революцию… О том, что они собою представляли на самом деле, красноречиво свидетельствует их жизнь в Сибири, где самым ужасным было отсутствие развлечений. Вероятно, духовной жизнью в их среде и считались всевозможные развлечения…»
Таковы нынче трезвые суждения о бунтовщиках дворянах. А наш пропагандист «светочей свобод» А.И. Васильев писал о них, как и большевистские адепты декабризма, в прекраснодушных тонах.
О ТАЛе. Тут хоть «повестуху» сочиняй. Постараюсь – короче.
С отъездом Крылова на свою родину в Благовещенск, где он умер от инсульта, о ТАЛе забыли. Но – не все, однако. Печать ассоциации хранил – на всякий случай! – директор областной библиотеки, то ж сочинитель, Анатолий Марласов. И «случай», спустя энный срок, возник. В библиотечной подвальной бане-сауне приватно сошлись три хлопца – Марласов, Мищенко и свежепринятый в СП Саша Кравцов. Там, на полке в парной, и произошло «помазание» Кравцова на президентство в ТАЛе. Информацию, без упоминания сауны, довели до широкой и узкой общественности. Ладно. Хотя потребность в издательской структуре ТАЛ давно уж отпала: куда ни кинь взор в Тюмени и в окрестности, всюду – частные издательства и типографии с набором техники. Плати деньги, напечатают хоть чёрта!
Несколько замет о новоиспеченном. Раньше Саша Кравцов скромно посещал литобъединение, которым я руководил. Писал он зарисовки, живописные рассказики о своих путях-дорогах наблюдательного топографа. Я публиковал их в «Тюмени литературной». Мы ладили. Был он скромен, сдержан. В одежде аккуратен, коротко подстрижен, хорошо побрит, при галстуке. Глядел с прищуром, наклонив круглую головку, как любопытный петушок. В размахе перестроечных дел явил он предпринимательскую жилку. Создал посредническую фирму (по поставкам чего-то!), потекли в карман хорошие суммы, но недолго. Уехал однажды в командировку, а приехал уже не хозяином прибыльного дела. Свои же, братаны-фирмачи, дальше порога не пустили: «Всё! Мы хозяева! Гуляй, Шура…»