Для образования мышления, необходимо присутствие одновременно четырех факторов:
Мозг.
Органы чувств: глаза, нос, уши, кожа, язык.
Внешняя действительность — это объект созерцания, или, иначе говоря, внешний объект, ощущаемый органами чувств человека.
Предварительная информация об окружающей действительности. Перечисленные факторы создают модель разума — сознание. Без участия хотя бы одного из перечисленных факторов, сознание не образуется.
Я пришёл в себя от дикой боли во всём теле, и судя по тому, что увидел перед собой, положение моего тела было горизонтальным, а видел я небо. Такое красивое, обычное небо. Тело плохо слушалось, каждое движение отзывалось резкой болью. Помучавшись ещё пару минут, я решил отдохнуть. Всё, что я сейчас мог — это неподвижно лежать и слушать окружающий мир. Я слушал, и то, что я слышал, наверняка было вербальными галлюцинациями, появляющимися у человека после множественных травм. Что ещё может подумать человек, переживший невероятный по мощности взрыв и, вот сейчас слышащий лязг железа, очень похожий на столкновение мечей, хриплые выкрики, и стоны, очень похожие на предсмертную агонию.
Скосив глаза вбок, я понял, что визуальные галлюцинации тоже при мне, рядом лежал человек. Я не мог понять, что в нём не так, пока немного не повернул голову и не увидел, что человек разрублен пополам. Превозмогая боль, в ногах и животе, я привстал и огляделся. Я увидел традиционное средневековое поле брани, как будто сошедшее со старинной гравюры. На несколько километров земли не было видно под трупами. Но, посмотрев на поле, ещё минут пять, я стал сомневаться в своём выводе. Здесь было практически всё, что обычно должно быть на поле брани. Трупы людей и лошадей, копья, мечи и всевозможные орудия убийства. Только вот одеты трупы были в одежду похожую на водолазный костюм, и отличающуюся только цветом. На каждом костюме в районе груди изображен рисунок. На синих костюмах лев в квадрате, а на чёрных красный дракон в круге. От движения закружилась голова, пришлось опять лечь.
Мне, наверное, надо сейчас нервничать и впадать в панику, — как-то отрешенно подумал я. Но паники почему-то не было. Сначала нужно понять, что произошло, расставить всё на свои места. Разложить по полкам с помощью простейших логических умозаключений, а потом уже нервничать. И так, я лежал в своём вагоне и отдыхал. Потом был взрыв. Потом… потом что-то меня выдернуло из вагона и подняло в воздух, я летал, как птица, или скорее, как космонавт на орбите, а после… после я ничего не помню.
Но одно я помню точно. Я был в двадцать первом веке, там не было тысяч трупов в странной одежде и со следами насильственной смерти от холодного оружия. В рабочих комбинезонах может быть, хотя у нас в поселке все предпочитали ватники и телогрейки. Анализируя ситуацию, я опустил взгляд на собственное тело, которое должно было быть одето в ватные штаны и телогрейку. Ещё одно потрясение, которое я принял, как должное. Одной странностью больше, одной меньше. Я был одет в чёрный костюм, плотно облегающий тело. Крови на костюме нигде не было, но тело болело, как будто по нему били молотом. Подняв руку, я прикоснулся к затылку и нашёл причину головной боли, кровавая ссадина. Осматривая себя, я упустил важную деталь, которая теперь просто бросалась в глаза. Я стал культуристом. Плечи стали шире, кубики на животе видны даже через костюм, моим рукам позавидовал бы любой культурист. Невероятная чушь, что за бред со мной происходит!! Как будто мне проблем мало в этой жизни!! Сойти с ума не дали, внезапно наступила темнота.
Придя в сознание в очередной раз, я решил не открывать глаза. От такого потока событий можно сойти с ума. Я решил не напрягать и так израненную психику и, наплевав на всех, просто лежал не двигаясь. Я помнил, какую боль принесли неосознанные движения. Прошло пару минут и от спокойствия ничего не осталось. Хотелось открыть глаза и посмотреть, куда меня занесло на этот раз. Я начал с малого.
Не открывая глаз, пощупал руками то на чём лежу. Чертыхнувшись, я аккуратно снял с рук перчатки и продолжил свои исследования. По ощущениям я лежал на холодной земле. В очередной раз я прислушался к окружающему миру. Прислушался к телу, которое мало походило на моё, как бы это фантастически не звучало. Не моё тело, перестало болеть. Я не ощущал головной боли, ссадин и боли в мышцах. Мало того мои прокуренные лёгкие дышали глубоко и чисто. Проверить работу других органов без медицинского оборудования не возможно, но чистые лёгкие и не желание нервно закурить при экстремальных ситуациях испарилось — это уже что-то. Звуки сражения заменила трель птиц, журчание ручейка, и посвист тёплого ветерка.