В моем мире я никогда бы не пошел в лес просто так. Любой, кто живет на моей земле ходит в лес только по делу. Те леса, что ближе к городу, становятся объектом шашлыков и прогулок в пьяном угаре. Деревенские леса, дают людям грибы, ягоды и зверя. Если не дары леса, то отдых, и его последствия — алкоголь, грязь и мусор. Комары, мошки и другие кровососущие никогда бы не позволили мне просто стоять в самом сердце леса.
Нет, этот лес нельзя сравнивать с тем, который мне известен. Первый раз я был счастлив, что за меня все решили. Сам бы никогда не решился бросить своих родных. Теперь же, мне все больше и больше нравился новый мир или может быть страна, остров, материк. Не важно, я разберусь во всем, и может быть…я…я останусь здесь. Я останусь здесь по своей воле, но сначала все же разберусь, как здесь оказался и для чего, а то ведь, ничего не делается просто так.
Через некоторое время я заметил просвет, среди деревьев и кустов, возможно, там дорога. Я шел уже довольно долгий промежуток времени, двигался очень быстро и, что удивительно не ощущал усталости. Раньше в своем теле я бы не прошел и часа, а сейчас я уже преодолел, расстояние исчисляющееся километрами.
Пройдя сквозь кусты, как истинный лесной житель, без единого шума, я вышел на земляную дорогу. Для простой просеки или звериной тропы, эта утрамбованная и широкая полоса земли была, слишком мертвой. На ней не было густой травы, дорога выглядела инородным телом среди величественной природы. Так отнестись к природе могли только люди, а вернее много людей, которые годами используют эту дорогу для своих целей. Я тоже человек, но что-то у меня обрывается в груди, когда я вижу такое отношение к природе. Возможно, это посттравматический синдром, там у себя я не любил так природу, но там и не было такой девственно чистой красоты. Что-то я совсем плохой стал, наверное перемещения из тела в тело не проходят даром для психики. Если не встречу людей скоро войдет в привычку разговаривать со своим внутренним я. Впадать в задумчивость не лучший способ выжить в чужом мире. Часы проведенные в одиночестве расслабили и притупили бдительность. Глубоко вздохнув, я сосредоточился и пошел вперед, только вперед.
Я быстро двигался по дороге, чутко прислушиваясь к окружающему миру. Новые уши работали на ура и благодаря им я и услышал характерные звуки боя. Ввязываться с ходу в бой не хотелось, надо было сначала подобраться поближе и оценить обстановку. Я здесь чужой и на чью сторону становиться, еще не знаю. У меня было устойчивое ощущение, что я не в том мире, где родился, оно меня преследовало с первого момента пробуждения. И мысли у меня тоже стали какими-то чужими, вроде и моими, но не совсем. Вот например, мысли о том, чтобы ввязаться в драку. Только вот каким образом я буду драться? Я кроме ножа и отбойного молотка из оружия ничего в руках не держал, поэтому непонятно, почему в голове вообще возникли мысли ввязаться в драку?
Сойдя с дороги, я короткими перебежками, а где и ползком ориентируясь на звуки, стал продвигаться к месту столкновения неизвестных. Место откуда можно легко и незаметно оценить обстановку нашлось достаточно быстро. По краям дороги росли очень густые кусты. Пробравшись через кусты, я осторожно их раздвинул. В каких-то двадцати метрах передо мной стояла телега, только очень широкая телега, на широких черных колесах, похожих на резиновые. Еще пять таких же выстроились в одну цепочку по прямой линии. На средней телеге в полный рост стоял большой человек в кольчуге из мелких колец. Большой — это слабо сказано, он был просто огромный. Если с кем и сравнивать, то только с пещерным медведем гризли, который стоит на задних лапах. Большой размахивал булавой, щедро сея смерть вокруг себя. Перед телегой, на которой он стоял, шла целая битва. Оценив обстановку я сделал очевидный вывод, что одни нападают — это разбойники, а другие защищаются — это, скорее всего купец и его охрана. Охрана вся в одинаковой кожаной броне с нашитыми металлическими пластинами, у каждого щит и короткий меч. Многие из них уже лежат на обочине у других телег, а защищаются только там, где сражается большой. Горстка храбрецов с одной стороны телеги человек пять и с другой стороны телеги столь ко же. Нападающих человек сорок и одеты они все по разному, кто в кольчугу, кто в кожаную броню, а кто вообще с голой грудью, оружие тоже разнообразное, да т стратегии у них никакой нет, просто пытаются задавить числом. Немного в отдалении от битвы стоит высокий худощавый мужчина в черной кольчуге, лицо закрыто шлемом с личиной на которой искусно вырезан череп, поэтому создается впечатление, что вместо лица у человека оскал черепа. В руке «длинный» держит меч, который я просто не мог обойти вниманием. Меч длиннее моих на две ладони, черный клинок переливается синевой на солнце. Долговязый размахивает им и указывает то вправо, то влево. К нему часто подбегают от телеги и тогда «длинный» громко кричит, настолько громко, что даже мне слышно. Я начал прислушиваться, было жутко интересно, на каком языке они разговаривают и смогу ли я понять его. Мои новые уши позволили услышать и понять слишком многое, я даже немного смутился и есть от чего. Пятьдесят метров, лязг, стоны, а я слышу, как будто у меня наушник в ухе, а на главаре жучок.