Заметив, что Беляков внимательно разглядывает пестрое окружение адмирала Нельсона, Харниш продолжал:
— Зря он меня изобразил ненавистником женщин. Неправда, будто одна даже покончила с собою из-за несчастной любви к Харнишу. Никакой женщине я не причинил горя. Чего ради понадобилось Джеку такое, не могу понять!.. — Харниш вски-пул острые плечи и по-детски обиженно надул губы. — Да, молодые друзья мои, много было всякого в моей жизни, и многое я успел позабыть…
Старик взволновался и расчувствовался. Тоскливо доживал он свой век: только и было радости, что возиться на крошечном огородике, где он выращивал какую-то диковинную капусту, да покалякать с приятелем, перебирая дорогие сердцу воспоминания. В летние дни хорошо погреть старые кости на солнышке, встречаются на улице туристы, есть с кем перекинуться словом, но вот нагрянет семимесячная зима, ударят сорокаградусные морозы, домик занесет снегом по самую крышу, и будет Пламенный коротать время в одиночестве, никому не нужный, всеми забытый.
— Простите за нескромный вопрос, мистер Харниш: на какие средства вы живете? — спросил я.
Он лукаво улыбнулся:
— Джек женил меня на Диди и лишил миллионов, но я… втайне сохранил часть денег. Только никому не говорите об этом, мой мальчик!
Мы вместе сфотографировались. Харниш показал нам свои грядки.
— Вот чем теперь занимается старейший из юконских пионеров, — с жестом старческой беспомощности промолвил он, пожевал губами и, будто отвечая на самую сокровенную мысль свою, неожиданно сказал: — Как бы ни стар человек, ему постоянно думается: прожить бы еще годик!..
Пройдя метров десять, мы оглянулись. Харниш стоял у порога хижины и махал рукой.
— До свиданья, друзья! — воскликнул он растроганным голосом. — Не забывайте меня.
ИСЧЕЗНОВЕНИЕ САМОЛЕТА ЛЕВАНЕВСКОГО
Город ожидал прибытия советского воздушного корабля. На американском Севере готовились к наблюдению за РЕЛЕЛ — позывными сигналами четырехмоторного «Н-209». Фэрбенксская радиостанция, единственная на весь район, принадлежала корпусу связи американской армии. В шесть часов вечера сержант Глазкоу, начальник рации, вешал на дверь замок, и до восьми часов утра город оставался отрезанным от внешнего мира. На время перелета Глазгоу предоставил в наше распоряжение свой служебный кабинет.
Не довольствуясь подробностями предстоящего перелета, которые Сеттльмайер щедро преподносил в «пейпере», любопытствующие обыватели с утра до ночи не оставляли нас в одиночестве. Однажды швейцар доложил, что с нами желает встретиться местный житель, побывавший в Советском Союзе, — некто Армистед, вице-президент. Фамилия показалась знакомой. Однако — вице-президент?.. Мысленно представился кругленький Бабби, глава торговой палаты; возможно, Армистед его заместитель?
Вошел приятный на вид молодой человек в простеньком костюме. Смущенно озираясь, он сказал, что лично знает Леваневского, летал с ним из Фэрбенкса на Чукотку в 1934 году.
— Клайд Армистед, механик! Вы награждены орденом Ленина за участие в спасении челюскинцев?
— Да, это я, — застенчиво улыбнулся гость.
— А нам сказали — вице-президент.
Армистед окончательно сконфузился:
— Только название! Старый Чарли придумал.
Долгое время авиационный механик Армистед был не у дел. Постоянной работы по специальности не предвиделось, а взяться, как иные, за мытье магазинных витрин или за торговлю шарлатанскими снадобьями «от всех болезней» у него не было желания. Подобрались еще безработные приятели. Вчетвером они образовали артель по ремонту моторов, велосипедов, бытовых приборов. Фэрбенкс обогатился «Аляскинской мотороремонтной компанией» — пышное название в американском духе. Сеттльмайер обеспечил паблисити: «Во главе нового предприятия, знаменующего прогресс механизации на Аляске, стоит его президент — уважаемый Пит Гаррис; вице-президент компании — мистер Клайд Армистед, авиационный специалист, имя которого широко известно и за пределами США…» С этого дня четыре товарища стали постоянными данниками Старого Чарли, за что два раза в месяц он напоминал о деятельности компании пространными объявлениями.