"Не беспокойся, особого желания нет, Фред. "
"Дайте одну маленькой собачке. " - попросил Гаспод. Двоеточие дал, а потом долго удивлялся почему.
"Видишь? " - сказал Гаспод, разгрызая тянучку своими ужасными зубами. - "Я - неподражаем. Неподражаем. "
"Лучше молись, чтобы Большой Фидо ничего не пронюхал." - сказала Любимица.
"Не-а. Он меня не тронет. Я его беспокою. У меня есть Власть. " Он яростно почесал ухо. "Послушай, тебе не стоит здесь появляться, нам лучше уйти и..."
"Нет. "
"История моей жизни. " - сказал Гаспод. - "Это Гаспод. Дайте ему пинка. "
"А я думала, что у тебя была большая счастливая семья, куда можно вернуться. " - сказала Любимица, открывая толчком дверь.
"Что? Ах, да. Конечно. " - поспешно сказал Гаспод. "Да. Но я люблю мою независимость. Я мог бы мигом оказаться дома, если только пожелал."
Любимица промчалась наверх по лестнице и открыла лапой ближайшую дверь.
Это была спальня Морковки. Его запах, какой-то золотисто-розовый цвет заполняли ее от края до края.
На стене, аккуратно приколотый, висел чертеж шахты гномов. На другой стене висел огромный лист дешевой бумаги, на котором была нарисована, с многочисленными перечеркиваниями и помарками, карта города.
Перед окном, там где здравомыслящий человек мог бы его поставить, чтобы обладать всеми возможными преимуществами имеющегося света и и не испытывать нужды тратить свечей из городского бюджета, стоял маленький стол. На нем лежала бумага и стоял стаканчик с карандашами. Там же в комнате стоял старый стул, под шатающуюся ножку которого был подложен свернутый листок бумаги.
В комнате отсутствовал комод с одеждой и тем самым напомнившая Любимице комнату Бодряка. Это было место, куда кто-то приходил спать, но не жить. Любимица задумалась, а было ли время, когда любой Дозорный был по-настоящему свободен от службы. Она не могла представить сержанта Двоеточие в гражданской одежде. Если вы были Дозорным, то оставались им все время, что являлось выгодной сделкой для города, ибо он платил вам за службу в Дозоре только за десять часов в день.
"Отлично. " - сказала она. - "Я могу взять простыню с кровати. Закрой глаза. "
"Зачем? " - спросил Гаспод.
"Во имя благопристойности. "
Гаспод поперхнулся от удивления, а затем сказал. - "Помаю. Да-а, я мог бы увидеть твою суть. Поверь, тебе не заставить меня глядеть на обнаженную женщину, нет-нет. Строить глазки. Сумасшедшая мысль. Поверь,поверь мне. "
"Ты понимаешь, о чем я говорю? "
"Обо мне нельзя сказать, что я так поступаю. Отнюдь нет. Одежда никогда не была тем, что ты могла бы назвать
собачьей вещью, достойной быть надетой ею. " Гаспод почесал ухо. "Впрочем здесь присутствуют два метасинтаксических варианта. Прости. "
"У тебя это совсем по-другому. Ты же знаешь, кто я. В любом случае псы обыкновенно обнажены. "
"А потому люди... "
Любимица превратилась в женщину.
Уши Гаспода от ужаса прижались к голове. Сам того не замечая, он завыл.
Любимица выпрямилась.
"Знаешь, что хуже всего? " - сказала она. - "Это мои волосы. Их с трудом можно распутать. И мои ноги покрылись грязью. "
Она стащила с кровати простыню и завернулась в нее, как в импровизированную тогу.
"Ну. " - сказала она. - "Ты видел на улице и хуже, Гаспод? "
"Что? "
"Можешь открыть глаза. "
Гаспод моргнул. Любимица в обеих ипостасях имела прекрасный вид, но вторая или две одновременно, когда телесный облик мчался от одной станции к другой, совсем не был столь достопримечателен, чтобы вам захотелось увидеть его на полный желудок.
"Я думал, что ты свернешься на полу, хрюкая, отращивая волосы и распрямляясь. " - промычал он.
Любимица посмотрела в зеркало на свои волосы, удерживая в памяти свой ночной облик.
"Но зачем? "
"Вся эта дребедень... не причиняет тебе вреда? "
"Это немного напоминает как-будто чихаешь всем своим существом. Как ты думаешь, у него есть гребень? Я имею в виду гребень? Ведь у каждого есть гребень... "
"Взаправду... огромный... чих? "
"Могла бы сгодиться и одежная щетка. "
Они замерли от скрипа открываемой двери.
Вошел Морковка. Он не заметил их в темноте, а побрел к столу. Чиркнула спичка... вонь серы... а затем он зажег свечу.
Он сдвинул со лба шлем, а потом окончательно снял его с головы, так что тот повис у него на плечах.
Они услышали, как он бормочет. - "Не может быть что это правда? "
"Что не может? " - спросила Любимица.
Морковка резко обернулся вокруг.
"Что вы здесь делаете? "
"Ее униформу украли, пока мы шпионили в Гильдии Убийц. " - сообщил Гаспод.
"Мою униформу украли. " - сказала Любимица. - "пока я находилась в Гильдии Убийц. Шпионя. " Морковка по-прежнему разглядывал ее. "там был один старикан, бормотавший без умолку. " - с отчаянием продолжала она.
"Как зубрилка? Рука тысячелетий и коротышка? "
"Да, именно так... "
"Скверный Оле Рон. " - вздохнул Морковка. - "наверное продал ее за выпивку. Впрочем я знаю, где он живет. Напомните мне, чтобы я сходил и поговорил с ним, когда будет свободное время. "
"Не хотите ли спросить у нее, во что она одевалась, когда была в Гильдии. " - сказал Гаспод, забившись под кровать.
"Заткнись! " - сказала Любимица.
"Что? " - спросил Морковка.
"Я разузнала о комнате. " - быстро сказала Любимица. "некто, именуемый... "
"Эдвард с'Мерть. " - сказал Морковка, усаживаясь на кровать. Дряхлые пружины начали скрипеть-скрипеть-скрип...
"Как вы об этом узнали? "
"Думаю, что с'Мерть украл гоннилду. И он же убил Фасольку. Но... Убийцы, убивающие без оплаты? Это еще хуже, чем гномы и их инструменты. Это хуже, чем клоуны и их лица. Сдается, Крест по-настоящему взбешен. Он разослал Убийц на поиски парня по всему городу. "
"А-а. Ну-ну. Не хотел бы оказаться в туфлях Эдварда, когда они его найдут. "