Дружный восхищенный «Ах!» пронесся над нами всеми. Над самыми отъявленными ворами, карманниками, бандитами герцогства. Я восхищалась больше остальных. Одно дело обычное воровство, но вот обдурить магов, которые то заклинания бормочут, то каким-нибудь волшебным предметов в тебя тыкают, это высший профессионализм. Магов я недолюбливаю, от всех их прибамбасаов и выкрутасов только беды и жди.
— Мне удалось усыпить бдительность, и вступить в орден, — сказала Агана. — Я сумела использовать их артефакты против них самих. Для этого мне пришлось устранить защиту из гоблинов, усыпить нескольких вампиров и снять заклятье с самих карт. Но в ордене даже не поняли, что это сделала я.
Украденные магические карты Агана положила возле диадемы. А сама осталась стоять возле Деанира.
— Я претендую, — восхищенно хлопая глазками, третьей в огненный круг вступила Тилис, моя самая младшая сестренка, специализирующаяся на мошенничестве и гипнозе. Хрупкая, нежная блондинка с постоянным выражением восторга на милом личике. Она растерянная, она хрупкая, она милая, она нуждается в спасителе. И люди сами кидаются в ловко расставленные ею ловушки. Они потом даже не понимают, как и когда были обмануты и обчищены.
Тилис самая ветреная из нас, у нее нет любимых мест промысла, она импровизирует — может пройтись по зевакам на базаре, или устроить представление в таверне, или взломать сундуки какого-нибудь лавочника, или забраться в чьей-нибудь замок. Меня всегда восхищали ее методы, мне далеко до такого изящества.
— Я принесла пять медальонов, снятых с друзей нашего Герцога, — Тилис взмахнула рукой, на ее изящном пальчике висели пять цепочек, на которых поблескивали золотые звезды. Такие наш Герцог дарует лишь своим любимцам.
Кизляк Одноглазый лишь сверкнул единственным глазом и криво улыбнулся.
— Неплох улов, неплох, — свистяще похвалил он.
— Моя младшенькая-то, не хуже остальных будет, — усмехнулась матушка.
— Высоко метишь, сестрица, — усмехнулся Деанир. — Норовишь у меня победу увести.
— Как ты мог такое подумать про меня, милый братец, — и она сделала такое невинное личико, что клянусь, я сама чуть было ей не поверила. — Я никому не могу причинить вред.
Тилис опустила пальчик и все пять медальонов упали на землю во внутренний круг, где уже лежали диадема и карты. Деанир заметно напрягся, по лицу Аганы ничего нельзя было понять, а вот я тогда еще была спокойна. Мои родственнички совершили великие кражи, даже превосходящие все свои прошлогодние подвиги, но все же, до моего трофея им было далеко!
— Я тоже претендую, — в огненный круг выскочил мой младший братишка Бруснич, который на год младше меня и на пару лет старше Аганы. В руках у братика был большой мешок.
— Сядь, не позорься, — у отца аж лицо скривилось.
— А чего? Всем можно, а мне нет? — огромным кулаком Бруснич вытер нос. Имя, как вы уже догадались, у него тоже не настоящее. Свое имя он сменил лет в десять, зачем он это сделал, не знал никто, даже он сам.
— Пусть выскажется, — приказал Одноглазый Кизляк. — А мы развлечемся.
Да уж, моему младшему братику Брусничу, лучше бы не высовываться. О его талантах прекрасно осведомлены в гильдии. Это позор нашей семьи! Раньше на плакатах в городе, за голову каждого из нас обещали по 500 монет, а за Бруснича всего сотню. Его даже Герцог не ценил. Бруснич обижался, конечно, первое время даже бегал, срывал такие плакаты или нолики к своей сотне подрисовывал. Ну тут я полностью согласна с расчетами нашей себестоимости. Каждый сумел разработать свою методику, но Брусничу не хватило ума ни на что. Зато силушкой наделен в полной мере. Вот и выходит он по ночам в лес, с дубинкой в руках, нападает на телеги и одиноких путников. Одно время, он работал вместе с приблудным троллем, потом тролль сбежал от него.
— Мешок самого лучшего овса! У крестьянина стянул с телеги десяток таких мешков. Один вам принес, а девять сныкал.
— Ладно хоть не мешок навоза, — одобрил Одноглазый.
Все собравшееся ворье одобрительно захрюкало, вспоминая, что в прошлом году предоставил на всеобщий суд Бруснич.
— Откуда навоз-то? Этот крестьянин нашему Герцогу на день рождения подарочки вез, — Бруснич раскрыл мешок и посыпал овсом диадему, карты и медальоны. — Вот, заценяйте меня.
— Заценяем, обязательно заценяем, — пообещал Одноглазый Кизляк.
И в тот момент я решила: все, хватит тянуть, мои братики и сестрички уже высказались, остальных я пропускать не намерена. Меня просто могло разорвать от нетерпения, я хотела немедленно доказать, что я лучшая из Вольё и из всей нашей гильдии. Я жаждала получить свой титул!