— Может, вернемся в номер?
Они шагают наверх.
— Хочешь, закажу чаю и печенья? — предлагает Беата.
Печенье — Элоизина слабость, а выпечка в гостинице великолепная. Беата звонит портье, а потом они садятся на постель лицом друг к другу. Беата берет Элоизу за руку. Видно, что Элоиза понемногу смягчается.
— А как ты смотришь на то, чтобы съехаться? — спрашивает Элоиза. — В качестве первого шага.
— А потом уже пожениться, — уточняет Беата. — Все равно это огромная перемена. И как быть с Оскаром? Ему и так хватает переживаний.
— Беата, если в этой компании и есть человек, не склонный к переменам, то это не Оскар. Он, как помнишь, по собственному почину нашел своего отца.
Беате не по душе ход разговора. И чего Элоиза сегодня так развоевалась? Откуда эта мысль о замужестве? Элоиза — последний человек, в котором Беата заподозрила бы тайную тягу к законным отношениям.
— А зачем нам замужество?
Элоиза скрещивает руки на груди.
— Ты в принципе против брака или против того, чтобы выходить за меня?
Беата думает о тех людях, которых особенно любит, — странным образом, их же она особенно плохо понимает. Ее родители когда-то были пылко влюблены друг в друга, их объединяла страсть как друг к другу, так и к общественным переменам: мать училась на социолога, отец был молодым стоматологом со своей бесплатной клиникой, существовавшей на гранты и пожертвования. Они вступили в брак, дав клятву, что у них будет нереально прекрасный союз, основанный на равноправии. А потом мама стала знаменитостью, а когда выяснилось, что профессия «вождь революции» оплачивается скудно и нерегулярно, отец сменил бесплатную клинику на частную практику. Потом между ними возникли трения, и с тех пор брак их все дальше уплывает от гавани взаимопомощи по темным волнам разочарования. Беата подозревает, что именно поэтому ей и ее сестрам так тяжело дается семейная жизнь. Марианна — единственная, испытавшая ее на себе, — очень, судя по последнему разговору, удручена своим опытом.
— В моей семье, — говорит Беата, — совсем нет талантов к браку.
— По-моему, это дурацкий стереотип, — отрезает Элоиза. — Не говоря уж о том, что он не содержит ответа на мой вопрос.
Беата стискивает зубы. Она терпеть не может, когда Элоиза ссылается на идеи, почерпнутые у самой Беаты, и использует их против нее, когда они в чем-то расходятся.
В дверь стучат. Элоиза открывает, возвращается с подносом. Недолговременное перемирие, они пьют чай и едят печенье, пытаясь вернуть себе душевное равновесие.
Беата пробует зайти с другой стороны.
— Если даже отбросить все политические соображения против брака, которые я могла бы привести, я почти не видела доказательств того, что он укрепляет отношения. Конкретно о браке с тобой я не размышляла, потому как даже и не задумывалась о нем до сегодняшнего дня, да и вообще не задумывалась о том, чтобы выйти за кого-то замуж. Прошу тебя, не превращай этот разговор в референдум по вопросу о том, серьезно ли я к тебе отношусь. Это будет нечестно.
— Тем более нечестно тратить мое время на отношения, которые ни к чему не ведут, — отвечает Элоиза.
— Понять не могу, как мы до такого договорились, — вздыхает Беата. — А я думала, у нас такой милый романтический уик-энд.
— Я в последнее время много чего не понимаю.
— Например?
— Для начала — зачем ты наврала Оскару про отца. Зачем придумала эту историю с банком спермы? Она ведь глупая. Знала же, что рано или поздно Оскар спросит тебя напрямик.
— Я тебе уже сказала: я просто не заглядывала вперед. Молодая была. Обнаружила, что беременна. С Уиллом мы были почти не знакомы. Никому не сказала, потому что боялась: меня будут уговаривать прервать беременность — не только Уилл, но и друзья и родные. Проще было выдумать историю, которая пресечет все вопросы.
— А когда мы начали встречаться и ты узнала, что я дружу с Уиллом? И не подумала тогда рассказать все начистоту?
— А что я могла рассказать, Элоиза? Я поступила так, как, мне тогда казалось, будет лучше для Оскара.
— Правда? Знаешь, я замечаю у тебя привычку смешивать интересы Оскара со своими собственными.
— Ты меня обижаешь.
— Да? — Элоиза стряхивает крошки с халата. — А мне так не кажется. Зато у меня возникает ощущение, что тебя не очень-то сильно волнуют чужие чувства.
У Беаты перехватывает дыхание.
— Ты говоришь гадости.
— Я говорю как есть. Поскольку так все и есть. Ты мне давала понять, что Оскар будет шокирован, если узнает, что у тебя отношения с женщиной, — ладно, я не настаивала. А потом выяснилось: единственное, что его не устраивает в наших отношениях, — это то, что ты ему не доверяешь и ничего не рассказываешь. И вот теперь я гадаю: ты действительно боялась, что он не так отреагирует, или водила меня за нос, чтобы выиграть время?