— Может, пойдешь с нами выпить на следующей неделе после родительского собрания? — предлагает Пейсли. — Давай! Пообщаешься со всеми.
Элисон дает ей тычка под ребра.
— Ай.
— Что-то не так? — осведомляется Марианна.
— Нет, ничего, — отвечает Элисон. — Рады будем тебя видеть. Но я уже позвала Дева, и он согласился, так что ты подумай.
— И думать не буду, — говорит Марианна. — Не пойду.
— Более того, — Элисон понижает голос, — Девлин сказал, что, возможно, придет не один.
Пейсли изумлена.
— Вот не знала! В смысле, я в курсе, что он встречается, но не знала, что придет с девушкой. Мне очень неловко! Прости, Марианна. Простишь меня?
— Конечно. Понимаю, что тебе было не сдержаться.
— Марианна, — снова вмешивается в разговор Зоя, — по-моему, Иона тебя зовет.
— Все с ней нормально, — отрезает Марианна.
Так ты знала, что он с кем-то встречается? — не отстает Пейсли. — Мне будет так неудобно, если я взяла и проговорилась!
— Ни за что не стану лишать тебя возможности почувствовать себя неудобно.
— Что-что? — переспрашивает Пейсли.
— Марианна!
— Зоя, отстань. Я занята, — обрывает ее Марианна, и тут в громкоговорителе раздается голос:
— Родители, просим вашего внимания! Бассейн с мячиками временно выведен из строя. Повторяю, бассейн выведен из строя. Просим немедленно забрать детей. Пожалуйста, подойдите за своими детьми.
Марианна оборачивается к дочкам. Они стоят и рыдают — одну только что вытошнило.
— Я пыталась тебя предупредить, — говорит Зоя.
— Я к папе хочу! — завывает Иона.
— Бедненькие девчушки, — произносит Элисон. — Дети всегда так тяжело переживают развод.
ГЛАВА 16
Зоя
— Двойной эспрессо, пожалуйста, — говорит Зоя. — Очень горячий.
Она, вообще-то, не пьет кофе ближе к вечеру, но день сегодня был долгий, а впереди свидание. Она улыбается. Игра только началась, но такого оптимизма она не испытывала уже давно.
— Здесь или с собой? — уточняет бариста. Тот самый, на которого она заглядывалась, пока он не принял ее за чужую мачеху. С тех пор они не встречались. После того рождественского расстройства Зоя как можно реже заходила в «Мейнлайн», а если все-таки заходила, то вставала в очередь так, чтобы ее обслуживала девица с зелеными волосами. На лице у баристы — ни тени узнавания, и тут ей приходит в голову, что ей и самой все равно. Ну, допустим, была бы она чьей-то мачехой. Нормальный жизненный этап, ничего в нем ужасного, ведь она встречается с прекрасным человеком, у которого есть ребенок.
Она забирает кофе и идет домой, по дороге вращая плечом. Оно все еще побаливает после того падения несколько недель назад, но все меньше, благодаря регулярным массажам и волшебным рукам Уилла. Она уже предвкушает очередную встречу с этими руками нынче вечером. В постели Уилл изумителен, как ей и представлялось, и даже лучше. Изобретательный, активный, атлетический — и даже на удивление нежный. Кто бы мог подумать, что на фундаменте двадцатилетней дружбы можно с такой легкостью построить романтические отношения? Они пока их не афишируют — хотят сначала понять, к чему идет дело. Ведут себя ответственно, по-взрослому. По крайней мере, внешне. Внутри — голова кругом и прострация, она как девчонка, влюбившаяся впервые в жизни. Ей хочется перебрасываться в классе записками с нарисованными сердечками, допоздна не ложиться спать, подкарауливать его в раздевалке для поцелуя украдкой. Все это нелепо и пьяняще-очаровательно.
Она открывает дверь своей квартиры.
— Привет, — говорит Зак. — Ты ведь вечером уйдешь, не передумала?
— Уйду, — подтверждает она. — И если все пойдет хорошо, может, и на ночь не вернусь.
— Надо же. Ты опять на коне. И кто этот таинственный незнакомец?
— Пока не скажу, — отвечает она. — Не исключено, что это надолго, но мне очень нужна удача.
— Мне кажется, удача тут ни при чем, — роняет Зак.
— Видно, что ты не был замужем за Ричардом.
— Ричард всегда был тупым козлом, — заявляет Зак. — Тут все дело в недостатке здравомыслия, слепой влюбленности или юношеской неопытности, а удача совершенно ни при чем. Кстати, с Ричардом оно было чем дальше, тем хуже, потому что ты с ним нянчилась.