этими бородатыми глаз да глаз нужен… отвернешься – нож в спину
воткнут за милое дело…
… вот так вот мы и профуфукали Афган! вместо того, чтобы
БШУ нанести, они с ними сюсюкаются, думают, что за мешок зерна
афганцы в друзей превратятся!.. как бы не так! разбежались!..
Воевать привык он против афганцев, а не в гости по кишлакам ездить, с бачами якшаться. А тут:
…доктор Айболит в белом халате их осматривает, умора!
хорошо хоть бойца с автоматом рядом поставил охранять, от
этих обезьян что угодно можно ожидать, говорят: кишлак
поддерживает народную власть, да хер он вам поддерживает!..
просто мужики все в горы ушли или в Пакистане в лагерях мины
ставить учатся, что же им делать остается? работы никакой, пахать и
сеять разучились! а вернутся мужики – так кишлак вновь
духовским станет… дед весь в язвах каких-то к доктору Айболиту
протискивается, к столику с лекарствами… у нас таких из
больницы не выпускают, в лепрозорий тебя надо отправить,
дед, а ты каждый день, конечно же, в поле еще вкалываешь…
Айболит ватку в раствор бульк, по коже деду раз-раз, не
боится заразу подцепить Айболит, иди, говорит через
переводчика, иди, дед, следующий… дехкане, слово какое!
вроде нашего: рабочие и крестьяне! дех-ка-не!
потянулись труженики афганского села из домов, поверили,
что их вот так одним мазком, одной таблеткой от всех сразу
недугов излечат! блажен, кто верует! младший лейтенант
переводчик только и успевает врачу с ихнего разъяснять:
гепатит, язва, давление, понос, триппер… вот молодец
дедушка! говорит давно триппер, а у самого, как пить
дать, еще «стоит», иначе чего тебе, дед, лечиться, может жену
молодую решил завести, у вас тут с многоженством всё в
порядке… ай да доктор Айболит! на все руки мастер!
невозмутим, всем бачам помогает, порошочек
сунет, таблетку пополам разломит – на, бача, эта половина
таблетки от поноса, а эта – от головы… радуются духи, что
вылечил их советский доктор, три таблетки дал и вылечил…
а медсестра агитотрядовская, ох! вот девка что надо! ради
нее готов и неделю в кишлаки ездить…
женщин афганских осматривает… под задранную
паранджу стетоскопом нырк… там, небось, грязи-то! с
рождения не мылась… лица не видать… страшна, наверное,
как сто китайцев страшна… медсестра
ей сердечко слушает: тук-тук, тук-тук, и не догадаешься
сразу, сколько ей лет – двадцать пять или шестьдесят пять – у
всех руки одинаково до черствости высохшие, а остальное
под балахоном скрыто…
эх, медсестричка, лучше бы ты мое сердце послушала!.. а у
грузовика дележка идет, мешки с зерном уходят запросто
так, калоши дармовые расхватывают духи… у нас у самих
страна не вся обута, без дорог который век живем! грязь
везде, в любом городе, лучше б нашим, советским
гражданам бесплатно калоши раздавали: на-те, это вам
заместо асфальта! каждой семье советской по паре калош!..
фиг тебе! афганцам, оказывается, нужней…
дружественному афганскому народу!
революции помогаем… вот так мы всю страну и
разбазариваем… не разбрасывались бы друзьям по лагерю,
по борьбе, давно б зажили нормально… а бабаи-то в драку
полезли, толкаются, как их там называют? саксаулы?
аксакалы! старейшины! как петухи дерутся, им дай волю –
такую драку устроят! зерно выдают мешками, халява!.. кино
запустили… на кой хрен этим папуасам кино показывать?!
фильм-то тем более советский, художественный… «Анна
Каренина», что ли? с переводом, правда, но разве поймут
бачи, что там на экране делается!.. одну
часть показали и сворачивают кино… поагитировали…
а у бээрдээма, что надрывается бабайскими песнями через
громкоговоритель, листовки разбрасывают… лучше бы книги
печатали, вместо листовок, нормальные книги только через
макулатурные карточки, иначе не достать, это же полное
собрание сочинений Дюма можно было издать вместо этих
листовок! ну зачем, зачем, скажите вы мне, этим бабаям
листовки? да они же все подряд неграмотные! они даже
подтираться бумагой еще не научились! ссут и то сидя!..
…лейтенант, который Айболиту помогал, теперь беседует со
старейшинами… вы им, бля, еще под баян спойте, хороводом
походите, может, тогда они нам хоть в спину стрелять не станут,
когда будем выбираться из этого кишлака! накроют нас здесь с этим
агитотрядом!..
– Наконец-то, закончился балаган! – обрадовался Моргульцев.
Поползли обратно на основную дорогу, оттуда – в уездный центр. Командование агитотряда с местными афганскими активистами ушли совещаться в одноэтажные казармы.
…да жрать, наверное, плов пошли… а мы – сиди и жди, вроде бедных
родственников…
Наглые, назойливые бачи, как мухи навозные, зашныряли возле машин. Отдельные по-русски шпарили будь здоров, в основном матом. Вьются бачи, суют, суют всякую мелочь, чтоб купили шурави; двое барахлом торгуют, а четверо зыркают, что бы спереть.
…проморгаешь, всю БМП по деталям за пять минут
растащат…
…бача-то сам ростом ниже колеса БТРа, а готов это колесо
на спине унести…
– Я тебе щас такой бакшиш покажу! – заорал рядовой Чириков и затряс гранатой.
…а бачи не боятся, не уходят, знают, что здесь в них никто
стрелять не станет…
Через дорогу, напротив от машин Шарагина, остановился красно-белый рейсовый пассажирский автобус. Вскоре он двинулся дальше, оставив стоять старика-афганца, на спине которого, обхватив руками за плечи, сидела девочка лет четырех-пяти. Медленно сгибая трясущиеся колени, старик положил девочку, встал, растерянно оглядываясь. Справа, особняком, сидели за чаем индусы-дуканщики, слева сошлись бородачи с автоматами, долго приветствовали друг друга, лобызались, прикладывались щеками.
…то ли духи договорные, что перемирие выдерживают, то ли
так называемые народные ополченцы, в сущности, тоже
духи, только сегодня за кабульский режим, а завтра –
против…
Нерешительно, по-холопски пригибаясь, съежившись, подошел старик к дуканщикам, постоял над ними, промямлил что-то, указывая рукой на девочку. Дуканщики окинули его презрительными взглядами, пожали плечами. Индусы и думать о нем забыли, а старик не уходил, топтался на месте, крутил головой, наконец, остановил прохожего. И тому было некогда выслушивать.
…девчонка хворая совсем… или спать хочет… Настюшка, что
там, интересно, моя Настюшка сейчас делает?..
И он представил, как его родимая дочурка бегает по травке в беленьких трусиках, порхают бабочки, а Лена лежит на одеяле с книжкой, греется на солнышке…
Шарагин наблюдал за растерянно стоящим стариком, который то и дело
исчезал из виду, когда по дороге проезжала машина и загораживала его. Афганец топтался на месте, поглядывал на девочку, которая как-то странно завалилась на бок, на дуканщиков.
…а что, если бы это была моя Настюша?..
– Герасимов!
– Я!