такой позор?
Меня и Митора посадили во главе одного из столов. Староста с женой не сидели
около нас, как положено родителям. Их статус обязывал быть в центре, за главным
столом.
Играли музыки, говорили тосты. Люди танцевали, ели-пили и кричали: 'Горько!'.
Когда Митор целовал меня, я видела все со стороны, словно не я была его
нареченной, а другая девушка. Интересно, заметил ли он мои страхи? Почувствовал,
что со мной что-то не так? Или решил, что все это девичья скромность? Как бы я
хотела, чтобы он понял. Тогда мой секрет не был так тяжел, я смогла бы ему
открыться...
На празднество опустились сумерки. Это значит, что жениху и невесте пора
уединиться. Запели обрядовые песни. Нас подхватили на стульях, и понесли к нашей
опочивальне. Митор взял меня за руку, на его лице была искренняя непомерная
радость. Сердце пропустило удар.
-- Не бойся, я не дам тебя в обиду!
Любимый, хоть бы я не причинила тебе боль...
Стулья опустились перед открытыми дверьми, ведущими в темную комнату. Нервно
сглотнула, понимая -- дальше тянуть некуда.
2 глава
Клеймо
За спиной захлопнулась дверь. Как только муж зажег свечи, мрачная полутемная
спальня моментально обрела краски. Муж -- это новое необычное для меня слово. Как
же непривычно называть Митора так!
Он отошел от столика и улыбнулся, а меня охватил страх, лишая движений,
дыхания, возможности разумно мыслить. Нет, не тот трепетный страх перед первой
брачной ночью, как это положено молодой жене, а липкий ужас неведенья. Как
Митор отреагирует, узнав, что я не девственна? Примет ли такой? Ведь клялась ему,
что невинна, столько лет отказывала многим, ждала его. И что теперь? Но я должна
сказать... признаться!
- Динара, - он неспешно подошел ко мне, взял за руки и легонько поцеловал в губы. -
Прошу, не бойся, я не причиню тебе боли.
Ох, Митор, знал бы ты правду: чего именно так страшусь. Однако я ничего не
сказала. Промолчала, стыдливо опуская ресницы. Еще не время. А сердце
сумасшедшей птицей стучится в груди. Молю, пусть он не воспылает гневом. Поймет.
Я знаю, что поймет! Мой милый, добрый Митор...
Муж повернул меня к себе спиной и медленно потянул за ленты. Аккуратно
расшнуровал и вот уже свадебное платье у моих ног.
Его нежные поцелуи покрывали мои оголенные плечи, вызывая легкую, приятную
дрожь во всем теле. Совсем невесомые, будто бы прикосновения мягких крыльев
бабочки. По коже бегали мурашки, а от каждого его осторожного поцелуя даже
волоски на руках приподнимались.
Сейчас все было иначе. Не как с демоном. Чувственно, искренне, как и должно быть
у двух любящих друг друга сердец.
Митор очень осторожно развернул меня к себе лицом, накрыл мои губы в сладком и
в то же время терпком и долгим поцелуе. Не отрываясь от губ, он аккуратно уложил
меня на постель. Лишь на мгновение он приостановился, чтобы снять с себя одежду.
Сердце металось между ожиданием продолжения и страхом неизбежного раскрытия
тайны. Ведь я должна сказать ему... сама, первой.
- Динара, я люблю тебя!
Муж бережно стянул с меня белье, прикоснулся мягкими губами к моментально
ставшим чувствительным соскам. Умело ласкал, чуть сжимая, покусывая, вынуждая
меня стонать от удовольствия. Внизу, где-то в районе живота, появилось приятное
чувство жара.
У него были женщины и я это знаю, так же как и он должен узнать правду жены.
- Ты дрожишь? - тихо заметил любимый, оценивая мой трепет по-своему.
Я все никак не могла признаться, а Митор уже спустился к животу, мягко целуя
каждый дюйм моего тела. Казалось, он не упускает ни миллиметра.
- Митор, я...
- Да, любимая? - муж на мгновение оторвался от моего живота и заглянул в глаза. - Я
ведь обещал, что не причиню вреда. Поверь, я постараюсь сделать все, чтобы тебе не
было больно.
- Дело не в этом, - я отвела взгляд, чувствуя, как горят от стыда щеки. - Просто...
Меня поцеловали, не дав договорить.
- Теперь ты моя жена, -- любимый отпустил мои вспухшие губы. - Ничего не бойся!
Он раздвинул коленом мне ноги, и я, не в силах скрывать, с позором выкрикнула,
невольно зажмурившись: 'Я не девственна!'
Тишина. Он ничего не говорит. Я не смело открываю глаза и... презрение!
Отвращение и ярость. Такие родные карие глаза словно убивают.