— Что там у тебя следующее?
— Давайте тоже Рианну… Te Amo.
И минут через двадцать я действительно подзахохлась. Начала пропускать продолжительные куски и не дотягивать окончания, хватая воздух ртом. В лёгких начинало пожигать…
— Ну всё-всё, отдохни, — раздался тихий писк.
Надин Дмитриевна отключила дорожку.
Никаких комментариев, замечаний или угроз не последовало. Преподавательница, задумчиво теребя в ухе жемчужную серёжку, подошла к пульту. Отодвинула ящик стола и выудила из него круглую шоколадную конфету, при виде которой я, тяжело дышащая, не могла думать ни о чём, кроме Соколова… возможно, поэтому я до сих пор и придерживалась диеты от сладкого!
Надин уложила её себе в рот и замерла у окна. За стеклом зелёные макушки деревьев успокаивающе качались на ветру. Клочками они уже были желтоватые, а на улице наверняка слышался приятный шелест. У нас же — полная тишина, не считая моих усталых вздохов.
И кажется, только сейчас я пришла в себя после показательного выступления Кирилла… хотелось разузнать поподробнее — но только за глаза!
— Круто вы придумали с дорожкой, — я опустила руки на поручни, стараясь выровнять дыхание.
Хм. Что-то Надин Дмитриевна не расплылась в улыбке от комплимента.
— Это старый трюк. И не моего авторства. Можешь всем хвастаться, что обучаешься, как сама Мадонна.
— Ого, — она обернулась ко мне в анфас, и её алые губы дрогнули. Кажется, за первое занятие я ещё не успела пробить дно преподавательского терпения, а кроме как подшучиваниями, она не привыкла со мной контактировать… Стало даже как-то неловко выдерживать тишину. Но у меня уже нашлась тема для разговора. — Надин Дмитриевна, а… расскажите мне про джаз, — в её задумчивом взгляде вспыхнуло изумление. — Соколов ведь поёт джаз? Что это вообще за музыка такая?.. Мне кажется, что я много раз слышала ту песню, что он сегодня исполнял. Наверное, она очень старая, но… такая крутая. И сложная! Как вы находите ему репертуар? Фильмы старые пересматриваете?
Надин усмехнулась.
— Это джазовый стандарт.
— Стандарт?
— Да. Так называются легендарные джазовые композиции. Некоторые из них были придуманы ещё в двадцатые года прошлого века.
Вау! А звучало стильно…
— И… Кирилл поёт только джаз? Больше ничего другого?
Надин удивлённо приоткрыла рот.
— Что значит «ничего другого»? Джаз — музыка для избранных ушей и голосов. И те, кто умеет петь джаз, умеет петь всё!
— Ого, даже оперу? — хохотнула я.
Она нахмурилась. Посмотрела на меня с упрёком, как умела, но, проигнорировав шутку, вдруг спесиво ухмыльнулась.
— Чтобы петь джаз, Регина, нужен потрясающий слух. Особая отточенная техника, сумасшедшее легато, определённый тембр голоса… способность сочинять свои мелодии буквально на ходу! В конце концов математический склад ума…
— А это ещё зачем? Где музыка, а где математика?
Надин беззлобно закатила глаза. Кажется, ей было приятно получать вопросы на «возвышенную» тему. А мне — до чёртиков любопытно, почему же Соколов так умопомрачительно звучал!
— Про существование сольфеджио ты, конечно же, не слышала… Понимаешь, в джазе нужно петь синкопами. Не в сильные доли, а в слабые. Чувствовать полиритмию — это тебе не ровные четвертные! Это сочетание сразу нескольких ритмических рисунков.
Я выпучила глаза, обессиленно облокотившись о ручки дорожки.
— Так бывает?
— О-о-о, бывает! Просто ты привыкла петь попсу, а там всё устроено элементарно: вступаешь одновременно с барабанной бочкой и шарашишь до конца… Только рот держи круглым всё время, и будет тебе счастье… А тут наоборот: вступить нужно из-за такта и следующий акцент оставить уже после бочки. Это настолько сложно, что люди предпочитают петь и слушать однотипную хрень, чтобы не вникать лишний раз, — ещё раз спасибо от лица всех слушателей поп жанра за обкаканные вкусы на музыку. — К тому же в попсе принято петь все строки одинаковыми длительностями. А джазовая песня, как конструктор, может состоять из совершенно различных по продолжительности фраз. Они дополняют друг друга и складываются в единую ритмическую фигуру. Это гигантский простор для фантазии… Настолько гигантский, что эстрадников это пугает.
Таких, как я…
Объяснения действительно звучали отталкивающе и внушали трепет. Что же мне, при виде Соколова теперь в ноги кланяться?! Я и не знала, что за его вокалом скрывалось столько нюансов… Он пел невозможно красиво, но это выглядело так, будто ему напускной фарс ничего не стоил. Да потому что Соколов таким родился!