И все-таки нам удалось пополнить свои кадры. Из Наркомата морского и речного транспорта прибыли Евгений Степанович Буряченко и Николай Иванович Широков. Военные моряки откомандировали в ЦШПД Евгения Ефимовича Шилина, Александра Васильевича Махова, Владимира Васильевича Волкова и Василия Ганичева. Владимир Петрович Ярославцев, Виктор Александрович Ломанович, Анатолий Давыдович Хотимченко, Борис Дмитриевич Козлов, Серафим Александрович Копейкин, В. И. Завидонов были направлены к нам Народным комиссариатом внутренних дел. Гражданский воздушный флот направил для помощи партизанам Николая Ивановича Савельева, дальняя авиация — Павла Филипповича Вишневского. Не обошло нас и Главное управление связи РККА. Оно откомандировало в наше распоряжение Бориса Ивановича Ильяшенко, Михаила Васильевича Мошкина, Василия Лисицина и Нину Галактионову.
Вскоре радиоузел заработал. В эфир полетели позывные Москвы.
Со штабами партизанского движения связь устанавливалась по мере оборудования их радиоузлов: 5 августа — с Брянским, 27 августа — с Ленинградским и Украинским, 28 августа — с Западным и Южным. Мы стали вести радиообмен и с теми партизанскими отрядами, которые раньше держали связь через разведывательные органы.
К сожалению, уже в самом начале работы с некоторыми очень нужными нам людьми пришлось расстаться. Старейший коротковолновик Константин Михайлович Покровский стал начальником центрального радиоузла. Ивана Петровича Будылина назначили начальником отдела связи только что созданного Белорусского штаба партизанского движения.
Отдел связи ЦШПД снова оказался в… одном лице.
— Трудно тебе, Иван Николаевич, сочувствую, — сказал мне однажды П. К. Пономаренко. — Но теперь тот ноль, с которого начинали, остался позади. Теперь главное — подобрать кадры, создать полнокровный отдел.
Надо сказать, что Пантелеймон Кондратьевич вообще умел быстро находить основное звено в цепи событий. Он мыслил и решал вопросы как крупный военный и политический деятель.
П. К. Пономаренко было тогда всего сорок лет. И уже больше половины из них он отдал служению партии коммунистов, в которую вступил в 1925 году. В шестнадцать лет крестьянский паренек с Кубани добровольно пошел в Красную Армию и мужественно сражался против белогвардейских банд. С 1919 года Пантелеймон Кондратьевич работал на нефтепромыслах, затем на железнодорожном транспорте — слесарем и машинистом. Позже находился на руководящей комсомольской и партийной работе. В 1932 году окончил Московский институт инженеров транспорта. С 1932 по 1935 год занимал командные должности в Красной Армии. Два года проработал во Всесоюзном электротехническом институте — инженером, руководителем группы. С января 1938 года по решению партии П. К. Пономаренко переводится инструктором в аппарат ЦК ВКП(б). Затем он становится заместителем заведующего отдела руководящих органов. В конце того же года его избирают первым секретарем Центрального Комитета Коммунистической партии Белоруссии.
В суровые годы военных испытаний партия и правительство доверили Пантелеймону Кондратьевичу многотрудный и ответственный пост начальника Центрального штаба партизанского движения. Здесь я впервые и встретился с ним, чтобы работать под его руководством.
…Отдел удалось укомплектовать полностью только в октябре. Моими старшими помощниками стали В. П. Ярославцев и Н. Л. Сероштан. Их, словно братьев, роднила жизнерадостность. У Николая Леонидовича Сероштана были пышные, курчавые волосы темно-каштанового цвета, добрая улыбка, чуть прищуренные серо-голубые глаза. Военинженер 3-го ранга отличался завидным трудолюбием, работал с упоением, не зная устали. Владимир Петрович Ярославцев, внешне стройный, подтянутый, и в работе любил организованность и порядок. Хотя высшее специальное образование ему не удалось получить, в технике он разбирался прекрасно, обладал богатым опытом радиста-коротковолновика.
Прибыло в отдел и еще несколько товарищей. Вместе с Ярославцевым и Сероштаном они провели большую работу по организации связи с партизанами, по подготовке и отправке в штабы и отряды радиоаппаратуры и радистов.