Я первая потянулась к нему и впилась в полные мягкие губы зубами. С места в карьер. Закрыла глаза, отдаваясь ощущениям. Аромат его туалетной воды уносил куда-то очень далеко. Саша не стал терять времени: ответил на поцелуй с жаром, обдавая меня почти обжигающим дыханием. Он поднялся, потянув меня за собой, потому что в таком положении не мог быть ко мне так близко, как хотел.
Я ощущала, что ноги не держат меня. Только этот молодой мужчина. Только этот подлец, из-за которого вся моя жизнь покатилась к чертям. В тот момент я почти его ненавидела. И чем сильнее ненавидела, тем сильнее цеплялась пальцами за его тонкую рубашку. Он крепко держал меня в объятиях. Мы оба почти задыхались от этого безумного поцелуя.
Вдруг я почувствовала, что ступни оторвались от земли. Саша подхватил меня на руки и куда-то понес, не переставая целовать неистово, даже грубо, я урывками ловила воздух. В тот момент почему-то даже не подумала, что нас могут увидеть хозяева дома или моя сестра. Все мысли выдуло из головы.
Очнулась я, когда он плюхнул меня на огромную кровать. Здесь горели слабые ночники, и я могла только догадаться, что мы в гостевой спальне. Ощущение прохладного шелкового покрывала под руками и ногами немного привело в чувства.
Саша стоял надо мной, быстро расстегивая рубашку.
— Удали, удали, удали фото, — как мантру, как молитву горячо зашептала я, вспомнив, с чего все вообще началось. — Удали, сейчас…
— Да чтоб тебя! — в сердцах воскликнул парень, вытащил из кармана брюк телефон и чуть подрагивающими пальцами ввел графический ключ. Он вошел в галерею, пролистал ее и, найдя страшный снимок, нажал на удаление. — Довольна?!
Он смотрел на меня. И мне на миг стало страшно. Таким грозным он сейчас выглядел, таким большим. Воздуха не хватало, чтобы сказать что-то, я только нервно дернула головой, что должно было истолковываться как кивок.
Телефон полетел куда-то в темноту. Саша одним движением сдернул с себя рубашку. Никогда не видела его голым. Каждая мышца проступала, они перекатывались под кожей, словно каждая — живая. Я любила тело Миши, но он никогда специально не качался, а тут была видна колоссальная работа, которую Саша проделал над своим телом. Он явно постоянный посетитель спортивного зала.
Низ живота свела судорога, я ахнула. Он навис надо мной, чуть раздвинув коленом мои бедра.
Господи, что я творю?! Голова все еще шла кругом. А когда он опустился на меня почти всем весом и принялся целовать шею и ключицы, я выгнулась ему навстречу.
— Нет, Саш, не надо, — попыталась слабо оттолкнуть его.
— Почему? — он не переставал ласкать меня, вызывая непроизвольную реакцию тела. Я не хотела этого, но словно потеряла над собой контроль. Тонула. Погружалась в темную бездну все глубже, и уже ничто не могло вернуть меня к свету.
— Это неправильно… Неправильно…
От пережитых эмоций на глазах снова показались слезы. Я ничего не могла поделать с реакцией тела. Но я не желала этого! Не желала его желать! Как же мерзко…
— Почему, Настенька?.. Я люблю тебя. Так давно, что уже и не помню, когда полюбил… — он прокладывал влажную дорожку к моей груди, и мне до зубовного скрежета хотелось, чтобы он освободил мягкую плоть из плена бюстгальтера.
— Я тебя ненавижу… — бессильно захныкала, не в силах противостоять себе и ему одновременно.
— Нет, ты хочешь меня, — он наконец сдвинул лиф платья и опустил одну чашечку лифчика, накрыв губами самое нежное место.
— Только телом, — застонала я.
— Мне пока этого достаточно, — шепнул он, другой рукой ведя по моей талии вниз, к бедру. — Пока достаточно…
Глава 8
Проснулась от яркого освещения. Я очень редко ночевала не дома и привыкла, что утром в комнате у меня царит полумрак. Сейчас же в лицо лился белый свет, который, казалось, выжигал глаза прямо сквозь веки. Безумно неприятное ощущение.
Еще не подняв с подушки головы, я поняла, что она жутко болит. И сон снился… Жуть какая-то. Я все же с трудом, но открыла глаза. Первое, что увидела рядом с собой, — безмятежное лицо спящего Саши. На миг затаила дыхание. Что он здесь делает? Я несколько минут изучала каждую его черту. Красивый прямой нос, аккуратно очерченные губы, выступающие скулы, легкая небритость… Мозг не сразу пришел на помощь. Воспоминания о том, как я здесь оказалась, не спешили возвращаться. Но все же эта ситуация настораживала.
— Черт, — шепотом выругалась и подхватилась на постели, словно очнувшись от какого-то транса.
Мы лежали на однотонном персиковом шелковом белье на огромной кровати. Комната была небольшая. Здесь стоял туалетный столик и платяной шкаф-купе в потолок. Комнату заливали утренние лучи, которые проникали через нежно-молочный тюль. Тяжелые гардины здесь тоже имелись, только их никто не удосужился задернуть.